X. Хартманн. "Эго-психология и проблема адаптации"

Новорожденный младенец не целиком является слепым орудием влечений; он обладает врожденными аппаратами (перцептуальными и защитными механизмами), которые соответствующим образом выполняют часть тех функций, которые после дифференциации эго и ид мы приписываем эго. Существует состояние адаптивности, прежде чем начинаются целенаправленные процессы адаптации. Уже упоминались крайне ограниченный перечень инстинктов у человека¹³ и та громадная свобода для обучения, которая предоставляется в связи с этим обстоятельством; но мы не можем предположить, что регулирующие факторы и их взаимосвязь с внешнем миром начинают функционировать, лишь когда эго полностью развилось. Даже защиты, хотя и не в обычном более узком смысле, уже существуют на уровне инстинктов¹⁴. Развитие эго является дифференциацией, в ходе которой примитивные регулирующие факторы все в большей мере заменяются или дополняются более эффективными регуляциями эго. То, что первоначально было закреплено за инстинктами, может впоследствии осуществляться на службе и посредством эго, хотя, естественно, новые формы регуляции также будут возникать в ходе развития эго и ид. Дальнейшее развитие дифференциации протекает не только посредством создания новых аппаратов для того, чтобы справляться с новыми требованиями и задачами, но также и главным образом посредством того, что новые аппараты принимают на себя на более высоком уровне функции, которые первоначально выполнялись более примитивными средствами. В дополнение к сказанному я упомяну о последствиях этого: когда превосходящие по классу аппараты блокированы или расстроены, не происходит возврата к предшествующей стадии развития в чистом виде. Так идут дела в органической сфере и — хотя вследствие хорошо известных причин в меньшей степени (ср. Фрейд, 1930) — в психологической.

¹² Ср. "Comments on the Psychoanalytic Theory of Instinctual Drives". Psa. Quart., 17:368—388, 1948; и "Notes on the Theory of Aggression" (with Emast Kris and Rudolf M. Loewenstein). The Psychoanalytic Study of the Child, 3/4: 9—36. New York: International Universities Press, 1949.

¹³ См. подстрочное примечание 4 на с.47. — Прим. перев.

¹⁴ См. подстрочное примечание 4 на с.47. — Прим. перев.

Мы обычно предполагаем, что психическое развитие определяется как инстинктивными влечениями, так и воздействиями окружающей среды, и что это справедливо также для развития эго (специфического органа адаптации), то есть для обучения способам удовлетворять и контролировать инстинктивные влечения. Но мы не должны забывать, что состав влечений индивида не является его единственной врожденной оснасткой, то есть не является единственно данным с точки зрения онтогенетических соображений. Человеческий индивид при рождении также имеет аппараты, которые служат для овладения внешним миром. Они созревают в ходе развития¹⁵. Позднее мы будем более детально рассматривать эти аппараты и их роль в качестве независимого фактора в развитии. (В связи с этим можно вспомнить некоторые идеи Бэлли (1933), проясняющие вопрос о подвижности и эволюции, и исследования М. Лёуи (1928) о зависимости развития эго от подвижности.) Кроме того, человеческий индивид обладает при рождении еще не исследованным набором психических предрасположений, включающих в себя конституциональные факторы, важные для развития эго; например, согласно Бриэрли (1936), индивидуальные отличия в толерантности к тревожности определяются таким конституциональным фактором. Прогрессивное научение эго в ходе развития выносить тревожности и напряжения тщательно изучалось эго-психологией. Анна Фрейд, английская школа и Фенихель представили много опытного и теоретического материала относительно развития функций, целей и защитных механизмов эго, которые я не могу здесь детально рассматривать. Я хочу лишь напомнить неоднократно подчеркивавшийся мной момент, что защитные механизмы могут одновременно служить как осуществлению контроля над инстинктивным влечением, так и адаптации к внешнему миру (примером чего является "идентификация с агрессором" Анны Фрейд). Мы наблюдаем при каждом изменении, что эго одновременно осуществляет адаптацию, запрет и синтез. (Здесь явно просматривается аналогия с определенными частями центральной нервной системы, но она мало чем может помочь).

¹⁵ Эти соображения привели к концепции "первичной автономии эго". Ср. "Comments on the Psychoanalytic Theory of the Ego". The Psychoanalytic Study of the Child, 5:74—96. New York: International Universities Press, 1950.

Строго говоря, нормальное новорожденное человеческое дитя и его среднеожидаемое окружение адаптируются друг к другу с самого первого момента. То, что никакой младенец не сможет уцелеть при определенных нетипичных (не ожидаемых в среднем) условиях и что травмы определенно являются неотъемлемой частью типичного развития, не противоречит этому предположению. Данное положение является, однако, в основном, состоянием адаптивности (как для настоящего, так и для будущего, как мы вскоре увидим), и процессы адаптации в более узком смысле этого слова еще не играют почти никакой роли. В этом смысле индивид находится во взаимосвязи с внешним миром с самого начала. Новорожденный находится в тесном контакте с окружающей средой не только вследствие того, что он нуждается в длительном уходе, но также благодаря его реакциям на стимулы окружающей среды; хотя, конечно, эти реакции часто не сразу специфически адаптивны.

Первые признаки интенциональности^* появляются к третьему месяцу жизни и характеризуют критическую фазу развития, но подлинное объектное восприятие проявляется у младенца лишь около пятого или шестого месяца и не завершается даже в возрасте одного года (ср. Ч. Бюхлер, 1928). Нам кое-что известно о том, какую роль играют потребности ребенка в оказании воздействия на интен-циоиальные феномены и направление их развития, но я не буду обсуждать здесь данный момент. Из того факта, что ребенок и окружающая его среда с самого начала взаимодействуют, мы не должны делать предположения о том, что ребенок с рождения психологически направлен на объект как таковой^**. Утверждения М. Балинта (1937), а также других исследователей о первичном объекте любви вряд ли могут быть совместимы с легко поддающимися проверке полученными данными. Балинт полагал, что неправомерно использовать "то обстоятельство, что переживание не является осознаваемым, в качестве доказательства против его психического существования". В целом, это несомненно верно. Однако методология предупреждает нас, что в области, которая более доступна прямому наблюдению, чем реконструкции из психоанализа взрослых, мы должны избегать высказывания предположений, которые приходят в противоречие с данными наблюдения. Для дальнейшего обсуждения этих и других проблем раннего развития эго я должен отослать вас к Фенихелю (1937Ь) и Балинту (1937), так как я лишь затронул их здесь.

^* Интенциональность (от лат. intentio — стремление) характеризует направленность сознания на предмет; истолковывается как специ фическое свойство сознания, выражающее его сущность. — Прим. русск. перев.

^** "Коммуникация" младенца, которая является выражением его внутреннего состояния, воспринимается матерью как призыв о помощи. — Прим. русск. перев.

<<   [1] ... [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] ...  [27]  >>