X. Хартманн. "Эго-психология и проблема адаптации"

Вернемся теперь к принципам регуляции. В данный момент нас интересует лишь тот из ее аспектов, который может нам помочь продемонстрировать сравнительную независимость развития эго. Поэтому мы можем пока игнорировать роль навязчивого повторения и принцип нирваны в развитии. Несомненно, имеют место реакции, в которых принцип удовольствия служит самосохранению: например, биологически широко распространенная роль боли (как предупреждения) заключается, главным образом, в предотвращении членовредительства (Укскюлл, 1920). Крысы станут есть собственные лапы, если у них перерезать сенсорные нервы. Однако, как об этом писал Фрейд (1932): "От принципа удовольствия к инстинкту самосохранения путь долгий; и сначала две эти тенденции далеки от совпадения" (р.129). Психоанализ показал нам, насколько принцип удовольствия мешает адаптации, и это может легко привести нас к недооценке его значимости в овладении внешним миром¹⁰. Со времени выхода "Двух принципов" (1911) Фрейда^* мы знаем, как и в каких границах принцип реальности заменяет или модифицирует принцип удовольствия у человека. В другом не менее фундаментальном исследовании "Отрицание" (1925), продолжая разговор на эту тему, Фрейд рассматривает основания проверки реальности и связь мышления с восприятием (ср. Ференци, 1926). Но каким образом принцип удовольствия был, так сказать, вынужден модифицироваться в принцип реальности, эго еще надо четко разъяснить.

⁹ Ср. "On rational and the Social Sciences, 1: 359—392. New York: International Universities Press, 1947.

¹⁰ Эти вопросы рассматриваются более подробно з "Notes on the Reality Principle". The Psychoanalytic Study of the Child..11: 31—53. New York: International Universities Press, 1956.

^* Имеется в виду статья Фрейда "Формулировка двух принципов психического события" (1911а). — Прим. русск. перев.

Нам понятно, что психический аппарат должен искать во внешнем мире возможности получения удовольствия, как только его потребности превышают определенный уровень и более не могут удовлетворяться посредством фантазии. Поворот к реальности может также быть защитой от тревог, возбуждаемых фантазиями, и может служить для овладения тревогой. В этих двух случаях поворот к внешнему миру и к необходимости его признания все еще находится всецело под влиянием принципа удовольствия. Человек обменивает неудовольствие на удовольствие или меньшее удовольствие на большее. Но то, что мы называем принципом реальности, подразумевает нечто существенно новое, а именно функцию предвидения. "Происходит отказ от кратковременного удовольствия с сомнительным результатом, но лишь для того, чтобы достичь новым путем гарантированного удовольствия, приходящего позднее" (Фрейд, 1911, р. 18). Как справедливо сказал Нунберг (1932), ребенок отказывается от своего всемогущества и магии лишь в надежде на то, что вновь приобретет их, когда вырастет. (Сходные случаи часто имеют место в ходе психоаналитического лечения.) Нам известно, что принцип реальности является в некотором смысле продолжением принципа удовольствия, но его средства иные. Принцип реальности имеет и другое решающее применение, помимо возросшего внимания к внешнему миру. Способность к отказу от получения непосредственного удовольствия ради достижения большего удовольствия в будущем не может быть выведена из одного лишь принципа удовольствия; даже воспоминания о болезненных переживаниях недостаточны для объяснения этой способности. Именно в этой связи Ференци (1926) поднял проблему добровольного принятия текущей боли. Мазохизм, который он привлекает в качестве объяснения, действительно, временами, по-видимому, играет в этом роль; например, в восстановительном процессе, следующем за утратой шизофреником связи с реальностью (Нунберг, 1932). Но представляется неправдоподобным, что мазохизм должен играть центральную роль в процессах адаптации при нормальном развитии. Навязчивое повторение, использованное в соответствующей статье Френча (1937), также не может в одиночку объяснить такую связь с будущим событием. Навязчивое повторение определенно может объяснять некоторые наши переживания боли, но его связь с принципом реальности намного менее прямая, чем он полагает. Хотя содержание концепции Френча противоречит гипотезе мазохизма Ференци, они сходны в одном отношении: мазохистское отношение, подобно навязчивому повторению, не может само по себе гарантировать адаптацию к реальности; оно сможет это делать, лишь если мы заранее предположим, что оно не будет становиться эффективным за исключением того случая, когда развитие взаимоотношений с реальностью требует принятия боли. Мы не можем считать адаптивным отношение к миру, в котором познаем мир лишь в той мере, в какой он причиняет боль.

Но мы уже отмечали, что принцип реальности также подразумевает что-то существенно новое, а именно, знакомую функцию предвидения будущего, ориентирующую наши действия в соответствии с ним и корректно связывающую средства и результаты друг с другом. Это функция эго и, несомненно, адаптационный процесс высшей значимое-ти. Мы можем допустить, что развитие эго участвует в этом процессе в качестве независимой переменной, хотя, естественно, вовлеченная в него функция эго может вторичным образом приносить удовольствие. Вскоре мы сможем сказать несколько больше о "принципе", который регулирует эту часть развития эго.

Такое положение дел может иметь всеобщую значимость. Мы можем задаться вопросом, почему определенные способы поведения обладают большими потенциальными возможностями для получения удовольствия, чем другие. Ясно, что психология инстинктивных влечений не полностью отвечает на этот вопрос. Ференци (1924) полагает, что чрезмерно большой нарциссический катексис пениса обусловлен его ролью в размножении видов. Мы должны без колебаний обобщить это предположение и включить общие биологические соображения такого типа в объяснение возможностей получения удовольствия от органа или поведения. Условия, необходимые для выживания видов, могут принимать в психическом развитии человека форму, которая может быть независима от принципа удовольствия — и от принципа реальности, который вторичен по отношению к нему — и могут даже регулировать возможности получения удовольствия. Напрашивается сходное предположение относительно потребностей сахчосохранения: например, либидинальная активность оральной зоны "основывается" прежде всего на потребности в пище. Мы можем рассматривать отношение к внешнему миру, которое как независимый фактор регулирует определенные предпосылки для применения принципа удовольствия. Таким образом, мы приходим к концепции, в которой отношения к реальности определяются принципом реальности в более широком и принципом реальности в более узком смысле. (Я не хочу обсуждать здесь вопрос о том, может или нет первый из них, который включает в себя результаты естественного отбора, влияние наследственности и т.д., рассматриваться как один из регулирующих принципов в обычном смысле этого слова.) Принцип реальности в более широком смысле будет исторически предшествовать и иерархически превосходить принцип удовольствия. Подчинение принципа удовольствия принципу реальности в этом смысле было рассмотрено Радо (1931). Я не считаю необоснованным нарушением границ предложить такое расширение концепции принципа реальности. Мы настолько привыкли к общим биологическим концепциям в психоанализе — психоаналитическая классификация инстинктивных влечений, например, существенно базируется на биологических соображениях, — что здесь должно найтись место и для этой концепции. Мы имеем здесь, так сказать, два уровня строения теории, так же как в психоаналитической теории инстинктивных влечений, где инстинктивные процессы влечений, с которыми мы имеем дело в нашей психоаналитической работе, находятся на одном уровне, а общее биологическое происхождение инстинкта смерти, применение теории либидо в отношении клеток друг к другу и т.д. — на другом. В то время как, несомненно, существуют взаимосвязи между более широким и более узким принципами реальности, тем не менее, на данной стадии исследования представляется целесообразным каждый раз указывать уровень рассуждения во избежание неправильного понимания. В данном месте мне хотелось бы процитировать утверждение Фрейда, которое может поддержать развиваемую здесь точку зрения: "Как высшее развитие, так и инволюция^* вполне могут быть последствиями адаптации к давлению со стороны внешних сил; и в обоих случаях роль, играемая инстинктами, может быть сведена к задержке (в форме внутреннего источника удовольствия) обязательной модификации" (1920, р.41).

<<   [1] ... [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] ...  [27]  >>