X. Хартманн. "Эго-психология и проблема адаптации"

Теперь мы возвращаемся к собственно проблемам адаптации. В рамках данного исследования я не могу анализировать более глубоко ни пути адаптации, ни те пути, по которым идет коррекция адаптационных расстройств. Некоторые из них знакомы всем нам, а для анализа других у нас отсутствуют предпосылки. Здесь мне хотелось бы противопоставить лишь две формы адаптации, которые часто — хотя, как мы увидим, не всегда — очень сильно различаются в своих предпосылках и последствиях. Я имею в виду то, что может быть обозначено как прогрессивная и регрессивная адаптации. Термин "прогрессивная адаптация" говорит сам за себя: эго адаптация, направление которой совпадает с направлением развития. Но имеются адаптации — успешные, а не просто безуспешные попытки, — которые используют пути регрессии. Я имею в виду не только тот хорошо известный факт, что генетические корни даже рационального и адаптивного поведения являются иррациональными, а скорее те высоко адаптивные целенаправленные достижения здоровых людей, которым — несмотря на то, что обычно оправданно противопоставление регрессивного и адаптивного поведения, наоборот — требуется обходной путь через регрессию. Причина этого заключается в том, что функция очень высоко дифференцированного органа адаптации к реальности не может одна гарантировать оптимальную тотальную адаптацию организма. Это связано с проблемой "совместной подгонки" и в особенности с тем фактом, что общий план даже успешных адаптационных процессов часто включает в себя регуляции, которые не являются специфически адаптивными. Более подробно обо всем этом будет сказано далее. Например, имеется обходной путь через фантазию. Хотя фантазия всегда коренится в прошлом, она может посредством связывания прошлого и будущего стать базисом для реалистических целей. Существуют символические образы, обычные в творческом научном мышлении; и существуют поэзия и все другие формы художественной деятельности и художественного восприятия. О связи этих процессов с синтетической функцией эго более подробно будет сказано ниже. Крис (1934) говорит о них в терминах "регрессии" на службе эго.

3. Адаптация и "взаимоприспособление" — принципы реальности

Отношения индивида со средой время от времени "нарушаются", и их надо снова и снова возвращать к равновесию. "Равновесие" не обязательно нормально; оно может быть патологическим. (Было бы бессмысленно называть каждое отклонение от равновесия конфликтом. Это лишило бы данную концепцию точности. Каждый стимул нарушает равновесие, но не каждый вызывает конфликт. Эти процессы, следовательно, происходят частично в сфере, свободной от конфликтов.) По-видимому, каждый организм имеет механизмы для сохранения или восстановления равновесия⁷. Мы можем изобразить данный процесс как колебание вокруг равновесия. Это не значит, что каждый процесс в организме должен содействовать выживанию индивида: при выполнении биологической задачи произведения потомства эта цель может игнорироваться, и теория инстинкта смерти постулирует регуляторные процессы, преследующие другую цель. Э. Бибринг справедливо заметил, что теория Фрейда подразумевает существование обеих форм регуляции: "Жизненная система управляется двумя тенденциями: она движется к нулевому потенциалу, но в этом движении создает новые напряжения" (1936, р.122). Хорошо известна разработанная Р. Эренбергом (1923) остроумная монистическая концепция жизни как процесса, направленного к смерти. Конечно, напряжения возникают также внутри самого организма, а не только в его взаимоотношениях с внешним миром. Я предполагаю, что связи этих напряжений с фрейдовскими регуляторными принципами (принципом удовольствия, принципом реальности, принципом нирваны) и связи навязчивого повторения с инстинктивными влечениями и с тенденцией к восстановлению и т.д. хорошо известны. Нет необходимости отмечать здесь, что навязчивое повторение может служить целям адаптации, как это имеет место в травматических неврозах.

⁷ Ср.: "Comment on the Psychoanalytic Theory" of Instinctual Drive" Psa. Quart., 17:368—388, 1948.

Здесь нас интересуют психические состояния равновесия, их стабильность и в особенности их отношение к окружающей среде. Мы должны подчеркнуть огромную эластичность человеческой адаптивности: всегда имеются различные альтернативные средства, пригодные для достижения господства в отношениях со средой. Но психоаналитический опыт также научил нас, что вследствие сложности структуры психического аппарата внутренние расстройства легко вызывают расстройства в отношении к реальности. Наше знание психического аппарата позволяет нам отличать, помимо равновесия между индивидом и окружающей средой, два других сравнительно хорошо определяемых состояния равновесия. Равновесия инстинктивных влечений (жизненно важное равновесие) и психических инстанций (структурное равновесие) зависят друг от друга и от упомянутого первым равновесия (ср. Фрейд, 1931; Александер, 1933). Однако необходимо добавить еще и четвертое равновесие. Поскольку эго — не просто связующее звено между различными психическими процессами, его синтетическая функция является, так сказать, специфическим приспособительным аппаратом в распоряжении индивида. Четвертое равновесие находится между синтетической функцией и остальной частью эго. Мы вернемся к этому моменту позднее.

Здесь мы сталкиваемся с взаимозависимостью регуляторов интрапсихического равновесия. (Психоаналитическое исследование тех первоначальных расстройств аппаратов эго, которые приводят в результате к неудачам в адаптации, едва началось.) Один и тот же процесс, который "внутренне" является нарушением во взаимоотношениях психических инстанций, "внешне" может выглядеть, как нарушение адаптации: например, защита от инстинктивных влечений часто меняет отношение к внешнему миру. Биология говорит об "организации организма", имея в виду "законную корреляцию индивидуальных частей организма" (А.Э. Парр, 1926). Мы утверждаем, что адаптация и взаимоприспособление⁸ (в смысле этой корреляции) взаимозависимы; взаимоприспособление обычно является предпосылкой процесса адаптации и наоборот. Эта корреляция также включает психофизические связи, и ее психологическое выражение — это синтетическая функция (ср. Нунберг, 1930), которая является, таким образом, особым случаем более широкой биологической концепции взаимоприспособления⁹. Здесь, как эго часто бывает, те же задачи, что и в биологии, решаются на более высоком уровне и другими средствами. В филогенезе эволюция ведет к возрастающей независимости организма от окружающей среды, так что реакции, которые первоначально происходили в отношении к внешнему миру, все в большей мере смещаются внутрь организма. Развитие мышления, суперэго, совладания (умения справиться) с внутренней опасностью до того, как она становится внешней, и так далее — примеры этого процесса интернализации. Таким образом, в ходе эволюции возрастает значение взаимоприспособления (в психологической сфере — синтетическая функция). Если мы имеем дело — как у человека — с функцией, которая одновременно регулирует и отношения со средой и взаимосвязи психических инстанций, нам придется поставить се выше адаптации в биологической иерархии: мы поставим ее выше адаптивной деятельности, регулируемой внешним миром, то есть выше адаптации в более узком смысле этого слова, но не выше адаптации в более широком смысле, так как последний уже подразумевает "ценность для выживания", определяемую как отношениями со средой, так и взаимоотношениями психических инстанций.

⁸ Соответствующие немецкие термины — Anpassung и Zusammenpassung. — Прим. перге.

<<   [1] ... [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] ...  [27]  >>