X. Хартманн. "Эго-психология и проблема адаптации"

Мы видели, что переход принципа удовольствия в принцип реальности — в более узком смысле — предполагает определенный уровень развития эго. Обязательно возникнут сомнения по поводу обобщения таких соображений, потому что, хотя психоанализ, принимая во внимание филогенез, с готовностью приписывает главную и даже первичную роль влиянию внешнего мира — "жестокой необходимости" — в образовании и функционировании органов, в целом он невысокого мнения относительно врожденных адаптивных способностей индивида как гарантии успешных отношений со средой и подчинения ее своему господству. (Я не буду обсуждать здесь глубокомысленный и последовательный в своем подходе "биоанализ" Ференци (1924); в общем, я согласен с недавно высказанной критикой Бернфельда (1937).) Наше длительное игнорирование этого фактора обусловлено частично отсутствием возможностей его рассмотрения и частично тем фактом, что аспект инстинктивных сил психических процессов попал в поле нашего зрения намного раньше, чем аспект эго. Методологическая заметка: концепция адаптации (как процесса), вероятно, возникла как обобщение в результате наблюдения индивидуальных человеческих адаптивных деятельностей, и поэтому при применении к онтогенезу адаптационных процессов она меньше нагружена гипотезами, чем при применении к филогенезу.

^* Инволюция (от лат. involutio — изгиб, свертывание) — регресс (биол.), редукция или утрата в процессе эволюции отдельных органов, упрощение их организации и функций. — Прим. русск. перев.

Мы знаем, что по Фрейду, развитие вертикального положения имело решающее влияние на судьбы инстинктивных влечений человека. Почему бы нам теперь — имея в виду отличия между онтогенетическими и филогенетическими ситуациями — также не предположить сходных взаимоотношений между адаптацией и инстинктивным влечением в онтогенезе? Ни одно инстинктивное влечение у человека не гарантирует адаптации само по себе и без связи с другими явлениями, однако в среднем весь ансамбль инстинктивных влечений, функций эго и принципов регуляции при встрече со среднеожидаемыми условиями среды имеет большое значение для выживания. Из всех этих элементов функция аппаратов эго "объективно" самая целенаправленная, о чем мы скажем позднее. Утверждение о том, что внешний мир "принуждает" организм адаптироваться, может быть поддержано, лишь если принять за данное человеческие потенциальные возможности и тенденции к выживанию. (Рассмотрение филогенетического вопроса относительно роли естественного отбора или вопроса о роли в нем "адаптивной активности" не входит в наш круг проблем.)

Упомянутые функции всех психических и физических аппаратов эго могут становиться вторичными источниками удовольствия. Это, несомненно, "компенсация" в более широком смысле (ср. Тауск, 1913). Возможности аппаратов свободной от конфликтов эго-сферы, по-видимому, в любом случае играют важную роль в адаптации к внешнему миру, так как открытие таких новых источников удовольствия ускоряет развитие эго. (Ниже будет рассмотрено получение удовольствия при функционировании.) Давайте вначале поговорим о соматических процессах созревания: так же как фазы развития либидо зависят от процессов соматического созревания (например, анально-садистская фаза развивается "очевидно в связи с прорезыванием зубов, укреплением мускулатуры и контролем над сфинктерами^*" (Фрейд, 1932, р. 135), так и развитие эго связано с соматическим созреванием определенных аппаратов. Я обязательно расскажу об этом подробнее в дальнейшем. Потенциальные возможности получения удовольствия, предоставляемые на разных уровнях развития со стороны эго, его функций и его аппаратов, играют огромную роль для стабильности организации эго, его эффективности и вида и степени его функционирования (синтез, защита, ассимиляция, способность к обучению и т.д.). Однако мы знаем, что сексуализация деятельности эго может приводить к их торможению и что целостность определенных сексуальных функций (генитальных функций) в какой-то степени является гарантией от столкновения либидинальных функций с утилитарными. То, что должно за этим последовать — характеристика и качественная дифференциация различных категорий переживаний удовольствия, — осуществить непросто. Во-первых, чувства удовольствия, возникающие в связи с сильными соматическими откликами (в основном сексуальными), могут отличаться от удовольствий, связанных с осуществлением сублимированных действий. Но даже они могут подразделяться дальше, как в классификации Шелера (1927): сенсорные (или переживаемые) чувства: соматические и витальные чувства; чистые психические чувства (чистые восприятия себя); ментальные (личностные) чувства¹¹.

^* Сфинктер — кольцевидная мышца, суживающая или замыкающая при сокращении какое-либо естественное наружное отверстие (ротовое, заднепроходное и др.). — Прим. русск. перев.

¹¹ Перечисленные здесь термины представляют термины Макса Шелера (1927, в особенности р.344сл.). в следующем порядке: sinnliche Gefühle, Empfindungsgefühle. Leibgefühle, Lebensgefühie, seelische Gefühle (Ichgefühle),geistige Gefühle (Persönlicnkutsgefuhle). — Прим. nepee.

4. Развитие и адаптация

Предположение о том, что все направленные на внешний мир реакции являются процессами адаптации, увеличит неопределенность этой концепции; тем не менее следует предпринять попытку повторного исследования эволюции эго с токи зрения адаптации. Мы действительно приписываем разновидность эго также и животным (Фрейд, 1915Ь, р.121). Животное находится в контакте с внешним миром посредством своих органов чувств и эффекторов^*, оно развивает "мир восприятий" ("Merkwelt"), "мир действия" ("Wirkwelt") и посредством "использования регулятивных функций" также создает "внутренний мир" (Укскюлл, 1920). Но мы не можем говорить в отношении животных о таком разделении на эго и ид, которое существует у взрослого человека. Сам тот факт, что концепция инстинктов в отношении к низшим животным является намного более всеобъемлющей, чем концепция инстинктивных влечений в отношении к человеку, препятствует такому разделению. Возможно и даже вероятно, что именно эта более резкая дифференциация эго и ид — более четкое разделение труда между ними — у взрослых людей, с одной стороны, обеспечивает лучшую, более гибкую связь с внешним миром, а с другой стороны, увеличивает отчуждение ид от реальности¹². У животных ни одна из этих двух организаций не является столь гибко связанной с, или столь отчужденной от, реальности. Мы можем предположить, что в среднем у животного принцип удовольствия более тесно связан с сохранением себя и вида, чем у человека. Предположение о том, что жизнь низших организмов регулируется одним лишь принципом удовольствия (или принципом нирваны) — в той форме, в которой оно обычно преподносится, — определенно несостоятельно, но оно становится более правдоподобным, если мы предположим, что у низших животных взаимоотношения с реальностью обеспечивают паттерны поведения для получения удовольствия в большей степени, чем это имеет место у человека. В этой области мы должны быть особенно осторожными в выведении филогенетических умозаключений из наблюдений, сделанных над человеческим детенышем.

^* Эффекторы, или эффекторные органы, животных и человека осуществляют ответные реакции организма на раздражители из внешней и внутренней среды. — Прим. русск. перев.

<<   [1] ... [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] ...  [27]  >>