X. Хартманн. "Эго-психология и проблема адаптации"

То, что было мной сказано о свободной от конфликтов сфере, силе эго, адаптации, взаимоприспособлении, ранговом порядке эго-функций, управляющих принципах в эго и т.д., является также подготовкой к представлению сторон эго для будущей, более адекватной концепции адаптации и здоровья.

8. Предсознательные автоматизмы

Мы уже затрагивали проблему действия (хотя до сих пор я говорил лишь о рациональном действии) с точки зрения его мотивации. Теперь мы рассмотрим ее более подробно, хотя я могу выбрать из общей проблемы лишь фрагменты нескольких тем, которые представляются важными для нашей концепции структуры эго и "здорового" эго. Исследование, подобное этому, которое использует отношение человека к своему окружению в качестве отправной точки, должно, по-видимому, фокусироваться на действии. При исследовании ннтра-психического конфликта действие может быть, так сказать, временно вынесено за скобки, но как только мы возвращаемся к исследованию процессов адаптации, оно немедленно оказывается в центре внимания. Фрейд показал, что одной из манифестаций перехода от принципа удовольствия к принципу реальности является развитие действия из простой моторной разрядки. Генетическая психология действия будет в равной степени важна для теорий развития эго, намерения и объектных отношений.

В ходе психоанализа мы сталкиваемся со многими ситуациями, в которых для нас важно знать ту степень, в которой действия наших пациентов являются реалистическими. В действительности очень часто мы не можем, образно говоря, адекватно определить коэффициент реализма. Когда мы применяем психоаналитическое мышление к социологическим и этнопсихологическим проблемам, это определение становится еще более трудным делом, чем в анализе индивидов. Простейший пример этого в индивидуальном анализе мы находим, когда определяем, является ли опасность врага реальной или проекцией агрессивных импульсов. Сходным образом, когда мы применяем психоаналитические инсайты к другим областям, наши соображения всегда включают суждения относительно реально существующей социальной структуры, то есть относительно в неакадемического независимого фактора. Кроме того, не только трудно определить, насколько реалистично действие, но и сама концепция "реалистичности" является двусмысленной. Мы считаем действие реалистичным, в первую очередь, когда оно реалистично по своему намерению, то есть когда средства выбираются в соответствии с целями в свете корректно оцененных внешних (и внутренних) условий. Мы называем такие действия "субъективно сообразными реальности". Мы также считаем реалистическими те действия, которые удовлетворяют условиям внешнего мира, так что они в действительности содействуют связям индивида с реальностью. Мы называем эти действия "объективно сообразными реальности"²². Вопросы, интересующие нас здесь, следующие: в какой степени реалистическая регуляция действия определяется намерением и рациональной мотивацией и в какой степени — состоянием адаптации аппаратов, используемых действием: кроме того, в какой степени действие мотивационно или генетически вовлекает в себя иррациональные силы — то есть инстинктивные влечения — и так далее? Я не могу продолжать здесь исследование проблемы взаимоотношений с реальностью, которые вовлечены в психологию действия.

²² См. также "On Rational and Irrational Action". Psyhoanalysis and the Social Sciences, 1:359—392. New York: International Universities Press, 1947.

Действия всегда вовлекают тело: они всегда подразумевают осведомленность субъекта о своем теле на некотором уровне осознания (ср. Шильдер, 1924). Эго использует соматические аппараты для осуществления действий. Вначале я буду рассматривать моторные аппараты. У взрослых они организованы для определенных достижений. При стабильности достижений они функционируют автоматически: интеграция соматических систем, вовлеченных в действие, автоматизирована и такова же интеграция вовлеченных в действие умственных усилий индивида. С возрастанием тренированности действия его промежуточные шаги исчезают из сознания. Для объяснения этого Кречмер (1922) предложил закон "формульного сокращения" (formular abbreviation)^*. Расстройства автоматизированных действий, в особенности обусловленные органической болезнью мозга, дают нам важную информацию о функционировании соматических аппаратов, вовлеченных в действие, в то время как мы узнаем о функционировании вовлеченных психических аппаратов из эволюционной психологии и из психоанализа (в особенности психотиков).

Не только моторному поведению, но также восприятию и мышлению присуща автоматизация. Упражнение автоматизирует методы решения проблемы в такой же большой степени, как это происходит с ходьбой, говорением или писанием. (Общеизвестно и хорошо описано К. Груус (1903), что расстройство автоматизированных достижений реактивирует гибкий интеллект). Наблюдения автоматизированных функций, а также некоторые другие феномены сигнализируют нам о том, что концепция всецело гибкого эго является иллюзией; однако обычно даже прочно установившиеся действия и методы мышления являются не полностью ригидными. Помимо адаптированноcти, имплицитно присутствующей в их использовании, автоматизированные действия обладают определенным углом отклонения (изменяющейся широтой) для адаптации к конкретной ситуации.

^* Кречмер считает, что при автоматизации действия исчезают его промежуточные ступени. — Прим. русск. перев.

Мы рассматриваем вводящие в заблуждение представления и будем поэтому отвергать любую теорию, которая станет сводить сложность человеческих действий к системе "привычек", которые осуществляются или канализируются в различной степени. Такие теории — предлагаемые на обсуждение главным образом в США, и в особенно крайней форме Дьюи (1922) — полностью упускают из виду личный элемент, регуляцию человеческих действий со стороны эго. Аргументы против этой чрезмерно монистической концепции психической жизни очевидны и часто высказывались. Мы хотим здесь лишь показать место автоматизмов внутри превосходящей по классу психической структуры. Делая это, я буду избегать термина "привычка". Привычки и автоматизмы определенно являются во многих отношениях связанными друг с другом формами регуляции поведения. Привычка является более широкой, но и более смутно определенной из двух этих концепций. Сказать, что мы делаем нечто "в силу привычки", означает, что мы всегда так поступаем в определенных ситуациях, не будучи в состоянии сформулировать мотивацию или цель данного действия. Конечно, привычка может тем не менее иметь "смысл", который не является осознаваемым. Формирование привычки может быть начато по требованию влечения, или защиты от влечения, или и тем и другим вместе. Роль идентификаций и других социальных отношений часто ясно видна в привычках (ср. Бернфельд, 1930).

Местом этих автоматизмов в психической топографии является предсознательное. В своей работе "Остроумие и его отношение к бессознательному", Фрейд (1905а) писал: "Такие процессы, разыгрывающиеся в предсознательном и ускользающие от внимания, с которым связано сознание, можно назвать подходящим термином "автоматические"²³. Однако несомненно, что не все предсознательные процессы являются автоматическими и что они также вызывают обширные перекомбинации элементов. Жане (1930) часто использует термин автоматизм, который при этом становится двусмысленным, так как он относит к этой категории разнообразные процессы, включая большинство тех из них, которые мы считаем бессознательными в строгом смысле этого слова, в особенности механизмы бессознательного. Я не могу примирить концепцию автоматизма — используемую здесь в смысле формульного сокращения, формирования аппарата — с нашей точкой зрения на функционирование ид. Автоматизация в этом смысле непременно заранее предполагает катектические состояния такого рода, которые мы приписываем предсознательному, но не ид. Хотя мы можем назвать навязчивое повторение автоматическим процессом, так как оно сравнительно свободно от воздействия эго, и хотя мы действительно говорим об автоматической тревоге по контрасту с сигнальной тревогой и так далее, эти использования отличаются от моего использования данного понятия здесь, даже при том, что они все могут при исследовании оказаться родственными (дополнительно об этом далее). Использование термина является, в конечном счете, вопросом дефиниции; термин "автоматизм" применяется здесь только к соматическим и предсознательным аппаратам эго, и отметим, что здесь опять мы сталкиваемся с проблемой, которая предполагает, что нам следует расширить свои психологические усилия для исследования предсознательного.

²³ Цит. По Фрейд З. "Остроумие и его отношение к безсознательному", в кн. "Я" и "Оно", книга 2, Тбилиси, 1991 г., с. 390. — Прим. перев.

<<   [1] ... [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27]  >>