А.В. Толстых. «Наедине со всеми: о психологии общения»

Подростковый возраст отличается особыми психологическими проявлениями, за которые он получил название «трудного», «кризисного», «переходного». Хорошо известны и многократно описаны особенности отрочества: подросток становится капризным, его не устраивают ценности, задачи и устремления, составившие смысл его деятельности в более ранний период (в детстве); отношение к этим ценностям становится нигилистическим, разрушается ряд психологических образований, жизненно важных для младшего школьника, — желание учиться, дисциплинированно вести себя и т. д.; возникают «необъяснимость» поступков, часто неадекватность поведения, реже психический срыв как следствие неумения найти себя в новых условиях.

Появляются психологические новообразования. Основные из них известны: стремление занять «свое место» в коллективе сверстников, желание завоевать авторитет и признание товарищей, ориентация на требования коллектива и его общественное мнение, повышение внимания и требовательности к себе, большая социальная активность, стремление к «взрослости» и т. д.

У подростков на первый план выдвигается проблема самостоятельной постановки целей, а не собственно действие по их осуществлению. Многие трудности подросткового возраста объясняются не слабостью воли, как принято считать, а слабостью целей.

На Урале есть такая притча: когда лошадь на трудной дороге начинает спотыкаться, нужно не подхлестывать ее, а поднять ей голову повыше, чтобы дальше видела перед собой. Позволим себе провести такую параллель: не являются ли трудности отрочества во многом связанными с ограниченностью «поля зрения» подростка?

Человек в детстве живет во всерасширяющейся системе связей с миром. Если до школы основной сферой его общения была семья, близкие родственники и сверстники, то в школе круг общения существенно расширяется. Сначала это перемены преимущественно количественного характера. Качественное изменение происходит со вступлением в отрочество.

В отрочестве теряется самоценность отношений в интимном кругу общения (семья, класс). Именно самоценность, не более. Однако это означает, что требования, идущие со стороны самых близких взрослых (родителей, учителей) и сверстников, сохраняют смысл лишь при условии, что они включены в широкую социально-мотивационную сферу, т. е. если эти требования идут от нужд общественного развития.

Это обстоятельно точно подметил В.А. Сухомлинский, разбирая природу «психологического бунтарства» подростков, их невосприимчивость к воспитательным воздействиям: «Подросток хочет быть хорошим, стремится к идеалу и в то же время не любит, чтобы его воспитывали, не терпит той «оголенности» идей, тенденций, которая иногда становится настоящим бедствием школьного воспитания».

Если в начальных классах школы авторитет учителя, его требования чаще всего непререкаемы, то подростки к словам и требованиям учителя относятся как бы с «контртребованиями». Хотя жизнь подростка остается школьной и семья по-прежнему сохраняет роль важной сферы его воспитания, сам он стремится в отношениях в коллективе и дома к таким формам деятельности, которые уже выходят за рамки школы и семьи. Другими словами, меняется система связей подростка с окружающим миром; он стремится преодолеть известную ограниченность семейного и школьного круга общения и выйти на широкое поле социальной деятельности. Однако поскольку он еще исключен из общественной сферы как таковой, подросток реализует чувство своей деятельной силы и стремление к преобразованию жизни преимущественно в воображении. Своеобразие этого положения можно назвать «включенной невключенностью» подростка в общественную жизнь.

Подросток ищет выхода на широкое поле социального взаимодействия людей (взрослых), но находит его преимущественно в представлениях, воображении, с помощью которых он привносит себя в мир и примеривает его к себе. Основной источник для него в этом деле — идеал. Содержание идеала наполняет подростка чувством деятельной силы, он воображает себя способным и призванным переделать мир. Того, что содержание его идеала уже получило свое развитие и осуществление, он не видит и не может видеть. Поэтому ему кажется, что его идеал, как и его собственная личность, не признаны. Чувство гармонии с окружающим, которое он испытывал будучи ребенком, исчезает, разрушается. Он уже не ребенок — по тому что ставит общественные цели (часто максималистские и утопичные), но еще не взрослый — потому что эти цели не может осуществить. Когда же он пытается осуществить свой идеал, он становится взрослым.

Скромное обаяние молодости

Наш век часто называют веком молодых. Относительность такого определения понятна: с тем же успехом его можно было считать и веком детей, и веком стариков — и для того, и для другого нашлись бы основания. Отстаивание тезиса о веке молодых обычно зиждется на утверждении, что в молодежи заложены образцы человеческого совершенства, и в наше время бурного развития техники, информационного бума неопровержимо преимущество таких ее качеств, как пластичность, умение быстро приспосабливаться к новациям. С молодежью вполне справедливо связывают непосредственное будущее нашей цивилизации и се дальнейшие перспективы.

В желающих пропеть хвалу молодости недостатка нет. Впрочем, хватает и тех, кто ругает молодежь, обвиняя ее во всех и всяческих грехах. На самом деле молодежь не стала хуже или лучше, она просто другая и это особое ее качество разумнее не отрицать, а постараться понять, а уж затем судить.

Эти, казалось бы, чисто эмоциональные оценки молодости не заслуживали бы упоминания, если бы в них не проявлялась одна примечательная особенность. Кто-то верно заметил, что хорошие и дурные качества всякого времени ярче всего отражаются в его молодых представителях. Молодежь не только выявляет собой добродетели и пороки времени, но и сама активнее всего воздает ему хвалу и громогласно порицает пороки, вызывая тем самым «огонь на себя», с чем, в конечном счете, связаны и безудержные восторги молодежью (т. е. фактически «самодовольство нашего времени») и неумеренная критика (опять же по существу «самокритика нашего времени»). Поэтому в суждениях о молодежи не всегда легко отличить то, что ей действительно свойственно, от того, что ей приписывают современники, смотрясь в молодежь как в зеркало эпохи.

Примечательно — и этим, в частности, вызвано краткое «лирическое отступление» — что и как объект научного исследования молодежь выступает довольно своеобразно. Многие данные о закономерностях психических процессов человека получены в основном на «испытуемых» из разряда молодых людей, которые легче или охотнее идут на эту роль. Что лее касается специфических именно для молодости закономерностей нашей психической жизни, то в этом плане данных у современной науки неизмеримо меньше, нежели о детской психике или психике старца.

Сегодня в числе злободневных остается вопрос психологического значения и смысла молодого возраста в жизни человека, его составляющих и наиболее значительных особенностей. Это важно потому, что слишком расширительное понимание молодости (когда в молодежь «записываются» и «молодой ученый» за тридцать, и «молодой поэт» за сорок, и «молодой режиссер», уже готовящийся к юбилею), вполне невинное в общих рассуждениях, оборачивается серьезными проблемами во многих ситуациях конкретной жизни. Нередко молодость воспринимается самими молодыми людьми как своеобразный аванс на будущее, право на ошибки (от которых, конечно же, никто не застрахован), на недомыслие и, как следствие, на заниженность требований к себе, на неразвитое чувство ответственности за себя, свои поступки — мол, «молодые еще». Возникает вопрос: а не слишком ли мы расточительны с отпущенным нам временем жизни, откладывая на завтра то, чему самое время сейчас — здесь и теперь! А если сформулировать так: что же такое молодость и для чего она?

«Буду вечно молодым»?

С увеличением продолжительности жизни изменилось понятие о молодости, которое существенно потеснило, с одной стороны, детство, с другой — зрелость. Молодость стала наиболее ценимым возрастом, влияющим своими вкусами, ценностями, привычками и т. д. на вкусы, ценности, привычки всего общества. Отсюда естественное желание относиться к разряду молодых — вступить в этот возраст пораньше и задержаться в нем подольше.

Многие престижные виды человеческой деятельности несут на себе существенные возрастные ограничения (большой спорт, балет, авиация и т. д.) и неразрывно связаны в нашем сознании с молодостью. В этом возрасте человек наиболее способен к творческой деятельности, к созданию эвристических гипотез, максимально работоспособен, поэтому молодежь определяет прогресс современной науки.

Молодость таит в себе обаяние. И это не только очарование здорового тела, физической красоты, свежести. Это во многом привлекательность тех видов деятельности, которые наиболее доступны молодости и составляют, если уж не ее привилегию, то по крайней мере неотъемлемый атрибут. Ведь молодость открыта и учению, и труду, и общению. Молодость по своей природе оптимистична: человек уже начал осуществлять свои идеалы и жизненные цели, трудиться над утверждением своего предназначения и, хотя он сталкивается с трудностями, они не кажутся непреодолимыми. Минуты сомнений, неуверенности, как правило, кратковременны и проходят в бурном потоке освоения все новых и новых возможностей, превращения их в действительность. Именно с этим трудно расставаться человеку на последующих этапах жизни, когда круг возможностей существенно сужается, человек обрастает узами общественных и личных связей, которые, обогащая и развивая его, вместе с тем и ограничивают, привязывая к определенной деятельности, определенному укладу жизни, определенным ценностям и ориентациям.

<<   [1] ... [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] ...  [39]  >>