Мой Матвей, или 11 лет ожидания (история усыновления)

11.09.02.Забавно, но именно в этот день, через год, наша темноглазая мечта весом 6 кг 700 г, войдет в наш дом, точнее, сладко посапывающая, будет внесена в этот самый дом. Но до этого еще целый год надежд, слез и молитв.

Как это назвать?
Приближение?
Их было уже несколько. Первое приближение, второе приближение, третье... Каждое заканчивалось таким страхом, что немели и отнимались ноги.

Сейчас все иначе. Конечно, страх есть, но я пытаюсь сдерживать его, и пока удается. Есть и страх, и сомнения, и тревога. А еще непоколебимая уверенность – пришел срок, пришел ТОТ СЕНТЯБРЬ. Почему именно сентябрь? Этого я не знаю, просто так чувствую.
Я в растерянности, но голос внутри говорит мне спокойно и твердо: Пора. Пришло время. Уже сентябрь.
Я гоню от себя все эмоции. Только разум. Никаких мечтаний.
Но сердце стучит и бьется испуганной птицей: «Неужели? Неужели это скоро случится?»

15.09.02.Я стараюсь не думать о тебе как о маленьком человечке. Я стараюсь не думать, что, возможно, ты уже есть. Если это так, то ты совсем один. Солнышко мое, как нам не разминуться? Ведь ты один, только ты предназначен Богом именно мне. Мы начали собирать документы на усыновление... Вот я и написала это слово. Малышочек мой, наверное, ты будешь приемным.

Деточка моя, солнышко мое, я даже не знаю, мальчик ты или девочка (хотя мне кажется, что мальчик).

Я люблю тебя. И уже не просто жду тебя, моя радость. Я иду к тебе навстречу.

Если Богу будет угодно, мы с тобой скоро встретимся, чтобы никогда не расставаться.
Потерпи, котенок, мама скоро придет к тебе!

17.12.02.Незаметно пролетело время. Ничего не меняется. Время от времени заглядываю в интернет на форум «Желанный ребенок», хожу на УЗИ и... ничего не делаю. «Зависаю» на компьютере и делаю ремонт, чтобы ничего не решать. Страшно...

30.01.03.Мою руку украшает огромный синяк. Так неудачно брали кровь на СПИД. А я почему-то радуюсь, поглядывая на него... Собираем документы, бОльшая часть уже готова.

23.02.03. Уже конец февраля. Если все пройдет удачно, документы будут готовы на этой неделе. Остались самые «трудные» - вредный дерматовенеролог, справка из ЖЭКа и собственно опека.
И квартира еще совершенно не готова к малышу...

NN.NN.03. (В этот день и родился не известный нам мальчик, весом 2900, даже был приложен к груди, но...

...И совсем не злопыхатели
Новожителя Земли
От родной неверной матери
Осторожно унесли...
Ничего этого мы тогда не знали, но почему же тогда так рвалась душа в эту ночь и в этот день? Почему моя подушка утром была мокрой от слез? Потому что в 7 утра раздался первый крик моего ребенка, а я была так далеко и не знала...)

Плачу о тебе, мое солнышко. Снишься мне почти каждую ночь. Иду по детскому дому и среди других деток нахожу тебя... А сегодня нашла тебя в лифте. Ты оказался на моих руках... Как горько было проснуться. Тебя нет. Да как же так? Я помню твой запах, твою легкую тяжесть... Плачу. Плачу о тебе... Саша торопит меня: уже пора! Уже пора, пора, пора, пора...

Несколько дней назад мне сказали, что к нам в больницу привезли трех малышей-отказников. Я с замиранием сердца пошла туда, Саша ждал на улице и молился, чтобы я узнала тебя.

Тебя, мой маленький, там не было. Это были несчастные дети, больные врожденным сифилисом, и у всех есть мамы. Мне просто дали неправильную информацию.

13.04.03.Уже весна! Мы отнесли документы в опеку. Приняли нас довольно приветливо. Но это еще не все. Должна быть еще одна опека, только потом дадут направление в дом ребенка.
А сегодня я была в отделении патологии новорожденных. Мне показали пятерых отказных деток. Одна малютка приглянулась мне. Это девочка. Хорошенькая... Но, во-первых, неизвестно, куда ее направят, подлежит ли усыновлению, как со здоровьем... И я не представляю, что у нас будет дочка, хотя вся семейка спит и видит девочку в бантиках и кудряшках.

А мне снится Матвей...

1.07.03. Дневничок мой потерялся, и, хотя душа моя рвалась на части, описать свои чувства я не могла – не на чем было! А произошло очень важное событие.
Сейчас-то я уже поспокойнее, можно попробовать описать. 8 июня нас с «черного хода» провели в дом ребенка № 1. Это было воскресенье, и знакомая санитарочка впустила нас. Первое, что поразило нас, – это чистота и красота. Комната, в которую нас завели, – группа № 2 – большая, светлая, с красивой новой дорогой мебелью. В группе было 12 малышей, семеро спали, а пятеро «гуляли». Самому маленькому только-только исполнилось 5 месяцев, а старшему – 8. Мы полюбовались на спящих деток и переключились на неспящих. Это были 4 мальчика и девочка. И все малыши улыбались! У всех были такие смышленые глазки! Все красиво одеты, сухие и сытые. И все улыбаются!!! Мне очень понравился темноглазый мальчик, тот, самый маленький. Он родился в день моего рождения. Я взяла его на руки и... Мне не хотелось отпускать его. Осознание, что он может стать совсем-совсем моим – это просто небывалое чувство!!! Саша попробовал мне сказать, что нам следует обратить внимание на голубоглазых деток, но как только взял его на руки, прошептал: «Он пахнет молочком!»...(К сожалению, с этим малышом мы больше не встретились, у него есть мать. Очень надеемся, что у маленького Марьянчика все будет хорошо.)

11.08.03.Сегодня мы идем подавать заявление в суд. А потом – к нашему Солнышку, к нашему Арбузному Семечку, к Маминой Мышке – к Матвейке!
Мальчик мой! Мой самый родной! Твои глазки темные, совсем не такие, как у нас, но такие родные и любимые!

24.08.03.Сегодня я на работе (сутки), и Саша тоже, поэтому к нашему мальчику не идем. Скучаю очень! Смотрю на фотографии и украдкой целую. Есть время – напишу о нашем знакомстве.

9 июля я вышла в отпуск. И мы с Сашей стали ждать 28 числа – когда выйдет из отпуска опекская дама. Я была настроена на лень и ничегонеделание. Но именно в этот день в 16 часов раздался телефонный звонок. Обыкновенный.

И мир раскололся надвое. Наша мама больна. Рак.

Не буду ничего писать об этом. Как каталась по полу и выла раненым зверем. Как рыдала и молилась. Никаких детей я уже не хотела. Никого и ничего. Только бы мамочка, моя самая родная, самая любимая, самая–самая родная (по духу, а не по крови – ведь юридически это моя свекровь...), была бы... даже не здоровой – ЖИВОЙ! Мне трудно писать об этом...

Три недели прошли в слезах. Обследования, консультации и слезы, слезы, слезы... А наша мудрая терпеливая мама – она ЖАЛЕЛА НАС и УТЕШАЛА НАС. И не пролила ни слезинки...

А потом, по мере приближения конца месяца мама стала просить нас, чтобы мы брали ребенка, и поскорее. Она просила и убеждала. И мысль, что мама может НЕ УСПЕТЬ увидеть внука, погнала нас...
И мы пошли.

Наши документы посмотрели и дали направление на троих мальчиков – 10 месяцев, 5 и 3. Нам, конечно, хотелось самого маленького, но у него был серьезный неврологический диагноз. И, вглядываясь в заветную бумажку с незнакомыми детскими именами, мы решили, что нам подойдет пятимесячный: 10 месяцев – слишком большой, 3-месячный – болен, значит, только средненький. (Сейчас, перечитывая эти слова, просто сгораю от стыда – ну прямо как на базаре! Но мы тогда были такими неопытными и наивными и видели только бумаги, а не живых детей...) Но, вообще-то, мы были очень разочарованы, что получили направление в дом ребенка № 2, мы так надеялись, что найдем свое сокровище в ДР № 1, там, где познакомились с маленьким Марьянчиком. И решили: сходим «для приличия», посмотрим на эту троицу, а потом попросим все-таки направление в первый дом ребенка.

29 июля мы втроем – я, Саша и мама (которую мы пригласили не из-за инфантилизма и нерешительности, а чтобы и она прикоснулась к таинству, и еще потому, что я просто физически не могла тогда расстаться с ней – пока я вижу ее и прикасаюсь к ней, ничего плохого с ней просто не может случиться!) - поехали.

Приняли нас очень приветливо и повели показывать малышей. Территория дома ребенка просто утопает в зелени и цветах.
Заходим в группу, с нами два педиатра и главврач, там встречают две медсестрички. Все женщины очень милые и приветливые. Мы заходим, перепуганные и взволнованные. «Вон, в качельке сидит N». Я растерянно глянула, но не разглядела – плохо вижу. А малыша тем временем унесли переодеваться – он был мокрый. «А вот и Мыколка!» - и хлоп мне на руки толстощекого карапуза, синеглазого и светловолосого, очень серьезного, даже надутого. Того, старшенького. И весь персонал с любопытством уставился на меня – как я буду проявлять бурный восторг и счастье от встречи с сыном! Жуткое ощущение! У меня от волнения и страха пелена перед глазами. Малыш нервничает, крутится, ему тоже не по себе. И внутри меня, сквозь волнение и панику вдруг возникло спокойно и однозначно: нет. Это не он. (Оказалось, что и Саша, и мама тоже сразу поняли, что это не наш, хотя внешне малыш нам подходил идеально.) «Он слишком большой», - еле прошептала я. Ребенка, к его явному облегчению, у меня взяли. И дали другого – переодетого. С темными глазками (темные – не подходят!!!). Маленький... Улыбается мне. Опять страх и смущение – ведь я в мишени пяти пар вполне дружелюбных, но любопытных и ждущих моих восторгов глаз! (Если бы могли спокойно, без посторонних познакомиться с детками – было бы намного легче!) Любви и восторгов в помине не было. Промолчал и внутренний голос. «Нет» не прозвучало. Малыша я отдала маме, и стало чуть легче – теперь все ждали ликования от новоявленной бабушки и на меня уже не смотрели. Я вздохнула. Наверное, впервые с момента как попала в эту комнату смогла нормально дышать. И стала осторожно рассматривать кандидата в сыновья. Маленький. Совсем не такой, каким представляла я себе своего ребенка. Лысенький, но коротенькие волосенки – темные (а у меня должен быть синеглазый кудрявый и белокурый принц!). Длиннющие ресницы. Пухленькие губки... Улыбается. Мама тоже улыбается и разговаривает с ним и медиками. Потом мальчика дают Саше, потом опять мне. Он всем дарит улыбки, сияя двумя зубиками, и «собирает» цветочки на моей летней блузке. «Ну, идемте, посмотрим на Юрчика» (младшего). Идем в другой корпус. По дороге пугают серьезными Юрчиковыми диагнозами.

...Огромные синие глазищи. Жалобные. Внутри, сквозь обжигающую жалость - нет. Не он. «Вот и все! Завтра можем показать еще двоих детей – 3 месяца и 8 дней. Но рекомендуем обратить внимание на N, он самый благополучный». (К тому времени мы уже знали, что у малыша поражение ЦНС, анемия, гипотрофия и хронический бронхит.)

Мы выходим на улицу. Я кидаюсь то к Саше, то к маме: «Ну как? Ну что?». А они сами растеряны и потрясены. Знают только, что Мыколка и Юрчик не подходят. А третий, третий мальчик?! Мама улыбается: «Хороший мальчик!» ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК?! И ВСЕ?! Это же не соседский ребенок! А, может быть, НАШ! Хороший мальчик! «Мам, тебе понравился?» - « Понравился!» - «И ЧТО?!» - «Сами решайте!». Я к Саше, а он такой же растерянный. «Давай завтра посмотрим еще тех двоих детей и попросим направление в ДР № 1» - «Но чтобы попасть в ДР № 1, надо отказаться здесь!» - «Откажемся». А мне как ножом по сердцу: «Саша, как же откажемся?!!» - «Давай подождем до завтра!»

Завтра нас отвели к восьмидневному Руслану – червячок-червячком! Нет. Медсестры смеются: «Он очень маленький, поэтому такой смешной! Зато здоровый!» Нет.

А вот и Илюша, ему 3 месяца. Поражение ЦНС, пока неизвестно, как будет дальше. Дали на руки. Тяжеленький. Лежит спокойно. Не улыбается. В груди – волна жалости и нежности. И внутренний голос тихо и с сожалением: нет. Это не он. Отдаю ребенка. Все. Больше никого нет. (Огромным счастьем для нас стало известие полгода спустя, что Мыколка и Илюша обрели родителей!)

Просим отвести нас к Тому Мальчику. От волнения не помню даже, как малыш выглядит. Сегодня он мне кажется меньше. Вроде сегодня я поспокойнее и даже бросаю взгляды на других деток, которых нам не предлагают. Но когда Малыша дают мне на руки, волнение опять захлестывает меня. Нам позволяют немного его понянчить. Мы все вглядываемся в незнакомые темные глазки. Тихонечко шепчем на ушко: «Ты Матвей? Скажи, Малыш, ты – наш Матвей?» Серьезно смотрит и не улыбается. Возимся с ним минут 20 и сбегаем. Ничего не понятно. Страшно...

Можно еще раз прочитать историю болезни? Можно. «Поражение центральной нервной системы... Анемия... Гипотрофия... Бронхит... Аллергоз...» Можно повезти на независимое медицинское обследование? Можно. Уходим растерянные и так и ничего не решившие.

На следующий день приходим – Малыш спит. Ручки закинуты. Реснички лежат на щечках. Худенький. Маленький. Маленький мой...

Стараюсь сохранить хладнокровие. Никаких эмоций. Все решится завтра на УЗИ, и, что еще важнее, – невропатолог. Если ребенок серьезно болен – не берем, идем за направлением в дом ребенка № 1. Если здоров – будем думать.

Это мы так трезво и рассудительно решили. Но сквозь плотно захлопнутые ставни моей души прорывается ощутимый сквознячок. И несет он нежность... Нежность... По спине вдоль позвоночника холодок. Дрожат пальцы... А сквознячок крепчает, все набирает силу и, войдя во вкус, крушит слабую защиту моей души – обжигайся, душа, но живи! И нет больше преград между моей душой и маленьким темноглазым мальчиком. Ты мой сынок? Ты тот, которого я ждала долгих 11 лет? Это ты? Я не знаю еще, но не брошу тебя, что бы ни сказал страшный невропатолог!

Не бойся, Малыш!
Не бойся, Матвей!
* * *

Вот так он пришел в нашу жизнь. Как молоко прибывает на третий день, так и сердца наши наполнились любовью вечером третьего дня. НАКАНУНЕ медицинского обследования, а не ПОСЛЕ! Я пишу «наши сердца», потому что мы почувствовали это одновременно с Сашей, но не решились признаться друг другу в этот вечер и молчали как партизаны

29.07.04.Сегодня год с той нашей встречи... Скоро Матвей проснется, и наполнится дом веселым шумом – шлепаньем босых ножек по полу, катанием машинок: «ЗЗЗЬ!», криком: «Мама! Галля!» («гулять»). А пока он спит. Закинуты загорелые ручки, разметались светлые локоны по подушке (я же ждала Принца, Принц и есть!). Спит. Спит мой сын. Но через несколько минут распахнутся ясные глаза цвета южной ночи и раздастся нежное воркование «Мам!», и я поспешу на зов родного голоса.

Наташа (Винни), 29 июля 2004 г.

Публикуется с разрешения автора.
Материал сайта http://innewfamily.narod.ru