Хроники моей нескучной беременности

Хроники моей нескучной беременности

Все началось с солнечного апрельского воскресенья, аккурат на Пасху. Мы валялись в постели почти до самого обеда, а потом решили, что надо сходить в церковь, так как очень давно там не были. Всенощная уже закончилась, и маленький церковный дворик был пуст. Помню, как стояла со свечой у образа Девы Марии. Какое-то очень светлое и волнующее чувство посетило меня в тот момент: «Я хочу ребенка! Я уже давно готова…»

Прошла неделя, мысли о детеныше как-то поблекли. Мы с мужем уже четыре с половиной года вместе, но как-то до сих пор не складывалось... Ну что ж, дело не простое.

Опять солнечное воскресное утро, просыпаюсь от цокающего звука на железном подоконнике за окном. Серенький голубь. Ну, здравствуй, птичка, что ж ты в такую рань людей будишь?

Собираю крашенки в корзинку – нужно сходить на кладбище к бабушке и дедушке. Уже стоя в дверях, замечаю, что голубь все еще тихонько сидит, нахохлившись, за окошком… Второй час сидит. Хм,новость? Да я же не суеверная. По дороге вспоминаю бабушкины приметы.

Все мысли о Крыме. Через три дня выезд. Ой, сколько еще всего надо приготовить. Четырнадцать человек! И на всех делаю раскладку в екселе. Мутно вспоминаю тех, кто из меня сделал завхоза, уже который год подряд. Закупаемся в супермаркете кашами с тушенкой.

У кассы вопрос мужа:

- Зачем ты взяла пшено?

А зачем я его взяла?

- Может, кашу сварю - улыбаюсь я. (Я ж ни разу ее не варила)

Завтра поезд. На работе как всегда завал: на носу первые числа мая. Месяц.. месяц.., конец месяца! Ох, как не удачно, а если меня прихватит в походе? Я ж буду лежать трупом, какой рюкзак? Ой, а может все случиться в поезде? Тогда у меня будет день оклематься. Эх, была, не была!

Так. Все собрали, все проверили. Паспорта, билеты… Балкон надо закрыть. О, птица! Опять прилетела? Не боишься? Ну, давай, гуля, я тебе пшена насыплю. Кушай, нас долго не будет.

Бахчисарай, Чуфут-Кале… Я на свободе!!! Ночевка в тумане на Мангуп-кале. Оч-чень сыро.   Ставим палатки, ребята за дровами. Ах, супчик горяченький, сейчас в самый раз!

Мужская половина бегает с мобилками:

- За Димкиной палаткой UMC берет
- А там, за кустиком, Киевстар!

Как дети малые...

Тяжкий переход, тридцать километров, таки сбились с пути. Какой (..) нарисовал эту карту? Ну, кто так строит? Народ начинает подвывать. Тучи сгущаются. Сейчас начнут про себя искать крайнего.

Девять часов вечера, доползаем до Соколиного. «Магазинчик». Девчонки:

- А может все-таки винца?

Но, заглянув в суровые глаза мужской половине группы, можно понять – надежда умирает последней.

Стоянка у реки. Еще холоднее и мокрее. Ставим палатки на ощупь, на группу всего два фонарика. Костер не хочет гореть, дрова сырые. Неимоверными усилиями ужин сварганивается, люди размещаются, водка наливается, жизнь налаживается. Наступает всеобщее прощение.

Большой Каньон. Прекрасное солнечное утро, в лесу стоит громкий перезвон птиц. Я отмываю котелок   в ледяной прозрачной реке-Кокоске. Хо-олодно, бр-рр. Наш лагерь напоминает стоянку африканского племени: вокруг костра вымпелами развешены разноцветные носки, а народ босиком пританцовывает вокруг, издавая урчащие звуки в преддверии завтрака.

Прогулка к Ванне Молодости. Все люди как люди – ножки помочили, окунулись, а я со скалы и с головой. У-хххх! Вот это да! Не, наверное, у моржей есть свой кайф!   Стаканчик-с вина. О! Ну что еще в жизни надо для счастья?

Кстати о счастье: а где ж она радость-то? И почему я себя нормальночувствую? Запасы анальгина и но-шпы остаются невостребованными.

Плато Ай-Петри: истоптали остатки снега, замучила одну лошадь.

Воронцовский дворец. Немытая толпа народу с рюкзаками оставляет странное впечатление у экскурсоводов «приличных» групп. Толпа траверсом пересекает парк   и отмывается в десятиградусном море прямо на территории дворца на глазах у изумленных зрителей.

Обратная дорога. Очередное вливание адреналина произведено, наступает чувство сладкого удовлетворения. Жизнь удалась. И нигде не болит,.. (ОЙ!)

«Стучат колеса по степи, отстукивая степ…» Какой потрясающе-красивый закат над Сивашем! Кажется, что поезд плывет по воде. Из соседнего купе выходит женщина. Беременная… Какое-то смутное беспокойство подступает ко мне изнутри.   Какая она… м-м-м, интересная. Почему-то раньше я не обращала на это внимания. Такие странные формы. Вот такой животик и вот такая грудь. Хм, а хорошо бы и мне …

Вокзал, дом-душ, час опоздания на работу.   Отчет не складывается и вообще не работается. Два часа до обеда. Нет, не дождусь. Подрываюсь в аптеку.

- Вот этот, за пять гривен, пожалуйста!
- Девушка, ну вы в курсе, надо ж утром

Да, я в курсе. Стою перед зеркалом в туалете. Почему-то трясутся руки. Я никогда ее не видела. Всегда была только одна! Вот она какая, вторая красненькая полосочка.

Рассматриваю себя в большом зеркале во весь рост.   Прощай моя стройная фигура. У меня скоро будет маленький животик. Очень важно возвращаюсь на рабочее место. Это уже совсем другая походка, совсем другой взгляд… Немой вопрос сотрудников провожаю интригующей улыбкой. Сажусь в кресло и … мне в талии начинают давить брюки.

Мама, кажется, ты будешь бабушкой! Ой, давай я тарелку подержу, уронишь пироги!

Ужин на двоих. Цветы. Спасибо, «папочка».   Какая радость! Ну, вот, наконец, получилось.

Фу-х. А что дальше? Игрушки, распашонки, пеленки… Ой,   а еще ж рожать надо. Не буду про это думать, это еще так далеко, кажется почти нереальным.

Плохо, больно. Почему болит? БОЛЬ… так должно быть? Кто может мне сказать?

Первый поход в ЖК. УЗИ.

- Есть какая-то точечка, но только четыре недели, чего вы хотите? На учет пока ставить не буду, а вдруг все сорвется? Карточку новую испорчу…

Больничный, но-шпа, постель. Тревога…

А дома хорошо. Когда я последний раз спала до десяти утра? Когда прогуливала пары в институте?

Из кухни доносятся звуки. Кто? Наверное, у меня галлюцинации на нервной почве... В кухне обнаруживаю голубя. Опять ты прилетела, гуля? А как ты забралась в кухню? Такой обыкновенный голубь, серенький, без одного пальчика на лапке. Но почему он не боится? Клевал пирог прямо на кухонном столе! А залетел через форточку. На руки не идет, а прогнать себя не дается, клюется и дерется. Насыпаю ему в тарелочку пшена. Наелся и улетел.

Восемь недель УЗИ. «Угроза» - слово пульсирует в висках.

- А вот и ваш «эмбриончик».

Ну, надо же, моего ребеночка обозвали таким словом. На экране вижу маленький овальчик, похожий на инфузорию туфельку в школьном микроскопе. Боже мой, там бьется сердечко!   Сижу дома с линейкой: двенадцать миллиметров - такой малюсенький!

Июньская теплынь. Голубь стал прилетать каждый вечер и ночевать на балконе. Съел полбанки пшена.

Все, буду кормить, но на балкон ночевать не пущу! Кошмар, изгадил весь лакированный подоконник и шкаф. Мама говорит, голуби очень грязные птицы, могут принести заразу, а мне надо все держать в чистоте. Решено.

Какая страшная гроза! Ветер, ливень и грохочет гром. Бегом закрываю все окна и балкон. Темно, блеск молнии.

- Смотри - наш голубь за окном! – Муж увидел его первым.

Точно, пытается уцепиться лапками за окна балкона. Нет, я же решила, на ночь не пускать.   Ухожу из кухни выключаю свет, чтобы не видеть. Гляди, а он уже на комнатном окне и так просится!

Прямо все сжалось внутри.   А где ночуют голуби? Почему он не с ними? Десятый этаж над яром. Порыв ветра, и птицу сносит куда-то сторону…

Муж пришел с работы и застал меня в слезах.

- Что случилось?
- Голубь. Он не прилетает уже третий день.  

Реву как маленькая девочка. В голове вертятся глупые мысли. А вдруг он погиб в ту грозу? Почему я его не пустила? Какая я жестокая.

- Дим, как ты думаешь, а ангелы бывают на самом деле?

Просыпаюсь утром от голоса на кухне. Выхожу и застываю в немом удивлении. На руке у мужа сидит наша гулечка! Прилетела! Ах, ты лапочка, сейчас мы тебя накормим. Любуясь этой невиданной картиной, думаю: а может, бывают маленькие чудеса на этом свете? Вот передо мной мужчина, который никогда не испытывал особой нежности к братьям нашим меньшим и никогда не страдал сентиментальностью. Так откуда же этот восторженный блеск в его глазах? Ведь это просто обыкновенный уличный голубь, серый, с ободранным хвостом.

Конец июня. Едем с компанией к устью Роси. Три часа в машине оказываются нелегким испытанием. Греет мысль, что моему масику уже десять недель. Уже все страшное должно быть позади.. На передыхе наматываю «утиные» круги вокруг машины.   Народ смотрит на меня подозрительно.

Плывем на лодке по заводям островов на Каневском водохранилище. Красотища. На зеркальной поверхности залива белые кувшинки и следы от наших весел. Очень жарко.

Подруга привезла из Франции коллекционное бургундское вино. Такое распивают в дорогих ресторанах из изящных бокалов. А мы так банально в лодке и из горла. Но до чего хорошоооо!   Жаль, что можно мне совсем чуть-чуть.

Муж приметил посреди пролива большую корягу, а рядом с ней косяк красноперки. Перспектива исчезновения его на весь день меня не устраивает, потому на рыбалку отправляемся вместе. Наверное, это была странная картина: середина пролива, застрявшее на мели дерево, привязанная к нему лодка и парочка с удочками, стоящими каждый на своем краю коряги. Рыболов и беременная жена рыболова. Просто обалденный клев, давно я не получала такого удовольствия! Возвращаемся в домики с обгоревшими носами и ведерком краснопчиков.  

Пока все играют в волейбол, я валяюсь на кровати в обнимку с но-шпой (н-да, трехчасовая рыбалка не прошла даром).

Что может быть лучше прохладной июньской ночи? Конечно же, песни под гитару до рассвета в эту самую ночь! А что может быть хуже? Только комары. Эти жуткие твари не дают продохнуть в прямом смысле слова. Наша компания напоминает какое-то сборище астронавтов у огня на невиданной планете с «чужими»-насекомыми. Все сидят,   нахохлившись, запакованные в куртки с капюшонами и размахивают ветками.

В четыре часа утра комары бесследно исчезают, и вся веселая компания отправляются купаться голышом на пляж. Ночь темная, хоть глаз выколи, и мой маленький животик никто не заметит. Песочек, чистая вода и никаких там бирюличек-резиночек… Какое блаженство!   Малыш, ты не боишься холодной воды?

Мама призналась, что за пять дней нашего отсутствия пыталась выжить нашего голубя. (Она приходила поливать цветы). Первая же попытка выгнать его газетой с балкона оказалась безрезультатной: через несколько минут он уже крутился в кухне на обеденном столе и возмущенно ворковал, требуя еды. Мамино устойчивое ко всякой живности сердце было покорено.

Врач:

- Так, выписываем больничный и на сохранение в роддом. Немножко уколов, капельница и ваша жизнь наладится.

Ну да, щас!   Забираю больничный и кладу его в карман в компанию к двум билетам на завтрашний поезд в Карпаты.

Вот это я понимаю край Земли! Два с половиной часа пути от Воловца через маленькие закарпатские деревеньки и мы в самом красивом уголке горного края – Синевирском Озере. Кристально чистый воздух с примесью запахов горных трав и столетних пихт, уютный охотничий домик на берегу заповедного озера, рядом любимый человек, и моя жизнь действительно наладилась! Воспоминание об альтернативе в виде роддома, белых халатов и будущих мамочек с набором страшных историй меня приводит в ужас. Конечно, отсюда до ближайшего медицинского центра километров сто и не работает телефон (молния сожгла станцию на соседней вершине, а кабель повредило селем неделю назад), про мобилки в такой глуши можно сразу забыть… Но что-то подсказывает мне, что все будет хорошо.

Ранее июльское утро. Над кремовым зеркалом озера стелется туман. У воды стоят две гнедых лошади. Какие красавицы! Я провожу рукой по черной гриве и шелковой спине. Мягкие влажные губы жадно хватают сахар с моей ладони. Эх, сейчас бы вскочить мигом на нее и промчаться галопом вокруг озера! Я закрываю глаза и вспоминаю это неописуемое ощущение: так легко и непринужденно удерживаясь в седле, летишь по лесной дороге, успевая пригибать голову от веток деревьев, а потом фонтаны брызг из-под копыт, и ай-да купаться!...

-Девушка! – возвращает меня на землю пастух.- Давайте «покатаю» вас шагом всего за двадцать гривен.

Фи…

  - Спасибо. – Я загадочно улыбаюсь и ухожу. Теперь нельзя, я должна ходить медленно и с достоинством, я - будущая мама.

Вершина горы Озерной не дает мне покоя третий день. Как хочется увидеть озеро с высоты птичьего полета! Дима, я решилась, сегодня идем! Солнечный день и облака, как жаль, что сломался фотоаппарат. Сорок минут по красивой лесной тропе мы набираем высоту. Потом хутор из трех домиков и уже почти отвесный подъем сквозь высокие сосны на высоту полторы тысячи метров над уровнем моря. Нет привычной тяжести заплечного рюкзака, но немного тянет живот. Смутно подбирается чувство тревоги и сомнения. Зачем я пошла? Наверное, я ненормальная. Мокрые насквозь ноги от обильной росы, и уже шмыгает нос.

Вершина. Какой потрясающий вид! Синевир сверху кажется маленькой лужицей с островком посредине. Вон там за синим хребтом в дымке Говерла. Я уже не жалею. Это моя стихия, это моя жизненная необходимость, кажется, я уже не могу без всего этого существовать. Ах, малыш, если бы ты видел! Ведь, по сути, это твоя первая вершина.

Что-то аккуратно, будто пальчиком ткнуло меня изнутри.
- Дим, я, кажется, что-то почувствовала … там!
- Не может быть, только семнадцатая неделя.
Нет,   может :)

Спуск. Муж отпросился проверить соседний ельничек на предмет грибов и быстренько улизнул. Сказал, что перехватит меня чуть ниже. Я спускаюсь по отвесной тропе с сыпучей щебенкой. То и дело поскальзываюсь, ноги не слушаются.   Зачем я отпустила мужа? Что я первый раз в горах и не знаю, что уход на один градус вверху может привести к километрам разницы внизу? А зачем он ушел? Грибник, блин... На глаза наворачиваются слезы. Стоп, пора брать себя в руки. Та-ак, аккуратненько ножку сюда, рукой за ветку. Еще полчасика и я буду на поле. В голове   вертится одна мысль: только бы не упасть. Все, устала. Чертово давление, уже почти ничего не вижу. Вдруг кто-то подхватывает меня за локоть. Дима! Ну, слава Богу. Перепуганное лицо мужа и долгожданное спасение позволяют мне его быстро простить.

Луг. Нет, это не просто луг! Это огромное море цветов и запахов июля. И я плыву в этом бескрайнем океане.   Мелиса, чабрец, мята, черника, брусника, арника… Сколько еще? Я не знаю названий и трети того, что тут есть. От изобилия запахов кружится голова. Опускаюсь на землю, и в нос ударяет душный насыщенный дурман. Закрываю глаза: вот я иду по лугу, а рядом со мной в ситцевом платьице и белой панамочке скачет темноволосая девчушка: «мама, посмотри какая бабочка!»… Стоп! Почему девочка? Мы с мужем уже четыре месяца уверены, что будет мальчик. Но   мальчик почему-то не вписывается в мою цветную луговую фантазию.

Набрали кучу белых и один подосиновик. Грибной нюх мужа очень быстро делает его «своим» среди местных. Мы сушим аккуратненько нарезанные пластиночки грибов на обогревателе. По всей комнатке распространяется потрясающий запах. Если бы это видели хозяева, хи-хи. Когда мы включаем обогреватель, у них вырубается холодильник на кухне. Что поделаешь, глухая карпатская глубинка, один трос с электричеством на тридцать километров.

Мы сидим внизу в баре допоздна. Горячий глинтвейн, наверное, не самый лучший напиток для беременных, но я не в силах отказаться – за окном так сыро. К нам за столик подсаживается хозяин и начинает рассказывать об изобилии в озере раков. С моими обостренными беременно-кулинарными пристрастиями я понимаю, что ХОЧУ пива с раками и немедленно. Выпрашиваю у хозяина сочок, беру фонарик и под обалдевший взгляд мужа объявляю ему, что мы идем за раками. (Это в час ночи-то! Хе-хе, думаю, там надолго запомнили беременную девушку, бегающую с сочком по ночам вокруг озера)

Наверное, мы неправильные отдыхающие. Целыми днями пропадаем в лесу. Дима рыскает   по каким-то оврагам и буреломам в поисках грибов, а я уже третий день сижу в чернике. Она только-только разошлась на солнечной поляне, и даже хозяева дома о ней еще не знают. Я как партизан прячусь в кустах в шляпе защитного цвета и «жну» свой урожай. В мыслях рисуются зимние налистники с творожком и черничным вареньем.

Киев. Жара. Конец июля. Голубь на балконе пытается купаться в тарелке с водой. Соскучился за две недели. Привезла с дачи разных листьев малины, смородины, мяты и сушу их   на балконном столике. Говорят, очень полезный чай из них получается. Голубь берет в клюв по одному листику, подносит к краю, бросает его вниз и смотрит, как он падает. Ну, надо же, да ведь он играет со мной! В это трудно поверить, подобное делал когда-то только мой волнистый попугайчик.  

День рожденья мужа решаем праздновать на Десне. Только солнце, только воздух и река! Как здорово, что мы сюда приехали! Наш палаточный лагерь расположился на уютной полянке прямо на берегу реки. Целый день не могу заставить себя вылезти из воды. Теплый вечер, треск углей в костре, звездное-звездное августовское небо и кажется, больше ничего не нужно для счастья… Упала звезда… Все будет хорошо. Вот только бы растянуть это мгновение блаженства покоя и гармонии подольше. Сладко засыпаю на большом и мягком спальнике.

Приснился сон: Зима, Карпаты, катаюсь на лыжах. Делаю спуск перед отъездом домой и отпрашиваюсь у мужа еще на самый последний разок. Он соглашается подождать меня у подножья трассы. Я бегом сажусь на кресельный подъемник и еду наверх. Подъем заканчивается, я въезжаю в какие-то двери, спрыгиваю с сиденья и вижу вокруг врачей в белых халатах. И стою я такая в ботинках и с   лыжами в руках, а они мне говорят: «Ну что, родная, приехала?»   И я понимаю, что приехала… в роддом!

Фух, бред, приснится же такое!

Осень, конец сентября. В это время года мне всегда становиться немного тоскливо. А тут хандра обостряется моим беременным положением. Периодически всплывают и уходят предложения о работе, друзья уезжают за границу, сотрудники постоянно перетасовываются и отмечают повышения. А я вешу в состоянии ожидания, и, кажется, вся жизнь проходит мимо меня.

Пестрая яркая листва октябрьского леса. Три корзины опят стоят рядом с нашей таврюхой,   безнадежно увязшей в большой грязной луже. Злой муж и безумно счастливая собака, оба перепачканные с ног до головы грязью копошатся вокруг машины. Мой почти семимесячный «животик»,   упирающийся в руль, двести километров от Киева и «глухая» мобильная зона. Да, весело съездили за грибами.

Прилетел голубь, днем в воскресенье. Обычно он прилетал вечером на ночлег, а утром ел и улетал восвояси. Я сразу понимаю, что что-то не так. Крыло подбито, хвост выдран, перья перемазаны в крови. Подрался? Пытаюсь его накормить - не хочет, пьет воду и устраивается спать среди бела дня. Через несколько часов обнаруживаю, что его нет… улетел. Какое-то смутное ощущение, что больше его не увижу. Даже хочется плакать.

Его нет уже неделю. Каждый день останавливаюсь у мусорного ящика перед домом и вглядываюсь в стаю суетящихся голубей. Нет ли там моего серенького?

Проходят дни, и ощущение тревоги плавно сменяется гармоничным состоянием покоя. На балконе ветер поднимает маленькое серенькое перышко. Нет, он не умер, и не пропал. Просто ТАК ДОЛЖНО БЫТЬ. Пуговку на животе приподняла маленькая пяточка. Проснулся, мой малыш? У нас все будет хорошо, теперь я точно знаю!

Интересно, когда ребенка Бог награждает душой? Когда мужчина и женщина сливаются в порыве чувств, и происходит маленькое чудо? Но тогда, сколько же не рожденных маленьких душ навсегда остаются по ту строну черты... Или человек обретает ее с первым вдохом? Тогда получается, живя в утробе матери, он не достоин называться человеком?   Сколько слышала, читала, так и не смогла найти однозначного ответа. А теперь,   кажется,   я знаю.   Но быть может, мне только кажется...

Зима. За окном темно и холодно. Уже далеко за полночь. Я сижу, уютно свернувшись калачиком на диване под шерстяным пледом. Полутемная комната светится маленькими разноцветными огоньками. Какая красивая елка у нас в этом году! Будто из моего детства. Никогда раньше память так ярко не возвращала мне ощущение сказочной тайны и волнующего ожидания чего-то такого..такого… Тихо. Кажется слышно, как за окном падает снег. Время остановилось. Завтра моя жизнь изменится навсегда.   НАВСЕГДА. И тишина покинет этот дом.

Внезапная боль вырывает меня из состояния покоя: «Мама! Я хочу увидеть елочку!»

Ольга