Язык без слов: прикосновения в жизни ребенка

"Прикосновение — это первый язык, которому мы учимся, входя в Мир.”
Д. Миллер

Мы говорим: «Я тронут вашими словами», «Меня не касается эта проблема», поддерживающий взгляд, «У него отталкивающая ухмылка»… Мы говорим о прикосновении взглядом, словом…

Вы считаете кожу оболочкой организма? Нет, с биологической точки зрения это орган, причем самый большой в человеческом организме.

Сегодняшний наш разговор посвящен теме немного необычной, но, очевидно, актуальной для каждого человека. Поговорим о науке тактильного языка.

Еще до рождения

Ни для кого не секрет, что человек способен чувствовать и воспринимать мир еще до появления на свет. У будущего ребенка, развивающегося в матке, постепенно вступают в работу все органы чувств: он слышит, осязает, ощущает вкус...

Первые ощущения ребенка — как раз тактильные, т.е. ощущения прикосновения. Уже в первом триместре беременности — сначала на лице плода, затем на поверхности его крошечных ладошек и, наконец, по всей поверхности кожи — действуют чувствительные рецепторы («датчики», считывающие и передающие информацию в головной мозг). Под конец беременности, когда плод занимает все внутриматочное пространство, у него формируется самый первый Образ собственного тела, соответствующий на этом этапе форме матки. Скорее всего, будущий ребенок ощущает себя как шар, а точнее, овоид (т.е. тело, имеющее яйцевидную форму).

Контакт с матерью («кожа к коже») сразу после появления на свет уменьшает стресс после родов у новорожденного и его матери (см. врезку).

Все начинается с детства

Вначале — небольшой психологический экскурс. Важнейшее «приобретение» первого года жизни — чувство базового доверия к миру. «Какой я?» — стремится получить ответ едва родившийся малыш. Ощущение «Я хороший» — это залог положительного отношения к самому себе, уверенности, способности правильно оценивать свои силы и возможности (адекватная самооценка), инициативности и любознательности.

«Какие они, другие люди? Каков мир?» — еще один важный вопрос. Усвоив, что «они — надежные», в будущем малыш будет способен любить и дружить, вступать в длительные, глубокие и теплые отношения, заботиться и сопереживать.

Телесные впечатления ребенка на первом году жизни — это «кирпичики», из которых складывается фундамент чувства базового доверия (или недоверия) к миру. Мы не раз говорили о том, что нельзя, вопреки долго господствовавшему в европейской культуре стереотипу, избаловать ребенка, «приучив» его к рукам. Неудивительно, что, появляясь на свет уже «приученным» к телу матери, он лучше всего чувствует себя при физическом контакте с ней. Младенцы, которых часто берут на руки, обнимают и целуют, физически и эмоционально развиваются быстрее, чем те, с которыми держатся строго и подолгу оставляют в одиночестве — это доказывают наблюдения психологов за детьми — воспитанниками детских домов.

Язык любви

«Мы нуждаемся в прикосновениях так же, как в еде и питье», — считает профессор биопсихологии Университета Дьюка Сол Шенберг.
Автор известной книги «Пять языков любви» Г. Чепмэн одним из языков назвал прикосновение.
Хочется добавить, что в отношениях с ребенком это наверняка один из самых громких голосов любви. Ученые неоднократно пытались подсчитать, сколько именно объятий в день нужно взрослому человеку, подростку, ребенку. Например, определялся «средний необходимый минимум» в 4 объятия, и «гарантия благополучия» — 8. Но в этой тонкой сфере, на стыке физического и эмоционального, сухая арифметика бессмысленна.

Сейчас родители все реже опасаются избаловать маленького ребенка физическим контактом. Но, даже признавая важность «языка прикосновений», достаточно ли бегло мы им пользуемся?

Почему нам трудно говорить на языке прикосновений

Казалось бы, что может быть естественней — проявлять любовь и заботу к детям на телесном уровне? Но многие взрослые подсознательно чувствуют себя от этого «не в своей тарелке». На то есть несколько причин.

Прежде всего, «неуютно» очень знакомо именно молодым мамам, которые еще не успели свыкнуться с изменениями, вызванными недавней беременностью и родами. В наше время ситуация усугубляется еще и тем, что СМИ активно пропагандируют стандарты красоты, которые идут вразрез с обычной внешностью. Когда молодых мам в рекламе представляют исключительно фотомодели, «неуютно» становится буквально всем! Умом мы понимаем, что «идеальная внешность» рекламных див создается во многом благодаря возможностям графических редакторов, но наше подсознание помимо воли принимает увиденное как «шаблон» и оценивает неизбежные «расхождения с реальностью» как досадные подтверждения собственной непривлекательности.

Не зря в хороших программах для беременных всегда время посвящается адаптации к новому образу «Я», к решению давних конфликтов с собственным телом. Многие из них тянутся еще с подросткового возраста.

Когда рождается материнская ласка

! Это интересно!
Известная исследовательница психологии материнства Г. Г. Филиппова утверждает, что для женщины очень важно в собственном детстве получить сполна ласки и нежности от близких людей, в первую очередь — от собственной матери.

Ранние телесные впечатления становятся своеобразными «матрицами», на основе которых человек неосознанно выстраивает физическое взаимодействие со многими другими людьми в жизни (в том числе с собственными детьми и сексуальными партнерами). Где-то в глубинах нашей памяти всю жизнь хранятся ощущения того, как нас обнимали, целовали, гладили по волосам и т.д.
У многих из нынешних мам такого опыта просто не было, ведь раньше считалось правильным прикасаться к детям, даже совсем маленьким, исключительно по необходимости: одевая их, умывая, укладывая в постель. (Во многих европейских культурах, как и в советской педагогике, не приветствовались нежности, принято было «держать в строгости» даже новорожденных.)

В возрасте от 6 до 10 лет увлечение девочек куклами и игрушками постепенно вытесняется жгучим интересом к настоящим малышам. Если эта потребность — «возиться с маленькими» — удовлетворяется, то будущая женщина приобретает не только навыки ухода за младенцем, но и прочный якорь — положительное эмоциональное отношение к ребенку и ощущение «приятности» физического контакта с крохой, особого младенческого запаха. Прежде эта биологическая программа реализовывалась сполна: девочкам с 6–7 лет доверяли нянчить младших братьев и сестер. Когда среднее число детей в семье сократилось до одного–двух, этот этап становления материнской сферы просто-напросто выпал.

Я слушала Галину Григорьевну, затаив дыхание и даже не подозревала, что вскоре мой собственный опыт подтвердит справедливость ее слов. Моя старшая дочка от природы резковатая и, как для девочки, не слишком ласковая. Со средним сыном (разница в возрасте 2 года 4 месяца) они либо «друзья на равных», либо соперники. Но по отношению к младшему брату, который появился на свет, когда Ире было 5,5 года, она играет роль мини-мамы, причем иногда столь успешно, что дух захватывает. И я воочию убеждаюсь, как ей, восьмилетней, именно приятно «потискать» малыша, как она материнским жестом поправляет ему одежду, гладит по головке, берет на ручки. Теперь, когда ей восемь, я могу положиться на нее во всем, что касается забот о Ване. Она и покормить его может, и покупать, и переодеть, и помочь управиться с горшком. Понимаю, как это важно для Иры — будущей мамы. Оговорюсь: с одной стороны, я стараюсь не навязывать ей эти хлопоты, особенно когда она устала или не в настроении, но, с другой стороны, привлекаю ее к «тренировке материнства» довольно активно.

Воспитание нежностью

Попробуем «перевести» на язык прикосновений внимание и принятие, поддержку, участие, эмоциональное тепло. Что мы получим? Легкие касания руки, ласковые поглаживания, похлопывания по плечу и спинке, объятия, шутливая «борьба» и еще множество тактильных «слов», которые гораздо более понятны ребенку, чем привычные словесные формулы, а тем более «автоматизмы».

«Тактильная немота» бывает вызвана банальной нехваткой времени. Напряженный график работы сводит «время вместе» к нескольким суматошным утренним часам да усталым вечерним иногда с первых месяцев жизни малыша. Что ж, если обстоятельства нам не изменить, то они могут послужить дополнительным аргументом за физический контакт. Работающей маме грудничка можно посоветовать восполнять нехватку «витамина любви» совместным сном и плотным общением, в том числе и физическим, с ребенком по выходным дням.

Возможно, чтобы приучить себя проявлять к ребенку мимолетную ласку, придется приложить усилия. Не нужно много времени, чтобы погладить малышу головку, поставив перед ним тарелку с ужином, похлопать по плечу, проходя мимо, чмокнуть в щечку «просто так».

Иногда, когда я работаю дома или разговариваю по телефону, или просто занята важным разговором — одним словом, эмоционально отделена от детей, кто-то из них начинает безобразничать, стараясь, понятное дело, привлечь мамино внимание. В таких случаях помогает кивком головы подозвать «нарушителя спокойствия» и просто приобнять его, погладить по голове, взглянуть в глаза, не прерывая своего занятия. Таким образом даю понять: «Сейчас я занята, но я здесь, с тобой, я доступна» (разумеется, это не касается случаев, когда ребенку немедленно необходима помощь).

Всякий раз, когда физический контакт не мимолетный, а продолжительный — скажем, вы читаете ребенку книжку, посадив его на колени или затеваете шутливую борьбу, или делаете простейший игровой массаж (уместен не только с грудничками!),— вы, по Г. Чепмэну, сразу говорите на двух языках любви: не только прикосновение, но и время.

Как и юмор, прикосновение помогает разрядить конфликтную или болезненную для ребенка ситуацию. Не нужно слов, просто обнять расстроившегося из-за поломанной любимой машинки сынишку, взъерошить ему волосы — и вот уже он улыбается, хоть слезы еще не высохли.

Мама, обними меня поскорее!

Есть дети, для которых родительская ласка — это главное свидетельство любви. Хорошо, когда близкие взрослые осознают эту особенность малыша — нежного, чувствительного сверхкинестетика, когда они достаточно отзывчивы и готовы идти навстречу. В худших случаях на таких детей вешают ярлык «прилипчивых».

Действительно, когда малыша, которому ласка жизненно необходима, постоянно одергивают, призывая держать себя в руках, он стремится компенсировать потребность. Например, проходу не давать самой маме либо другим детям. Это сердит взрослых: ну что же он все лезет под руку, цепляется, надоедает, дергает за одежду?! На этой почве возможно появление и мастурбации, и навязчивых движений. А ребенок всего лишь ласкается сам, как умеет, потому что хочет, чтобы его приласкали! Если такое поведение свойственно вашему малышу, попробуйте не сердиться на него и не отталкивать, а, скажем, при его поползновениях неожиданно прижать к себе со словами: «Ну, теперь ты попался!» Если малыш радостно засмеется — вы попали в точку.

Особенно опасно пользоваться языком прикосновений, чтобы выразить на нем не любовь, а неприязнь, именно по отношению к сверхчувствительному ребенку. Он гораздо более чувствителен к ласке, чем большинство сверстников, но и острее других детей реагирует на боль и вообще физический дискомфорт (скажем, тесную, неудобную одежду). Если шлепок в сердцах обиден для любого ребенка, то кинестетику он нанесет глубокую травму.

Мой средний сын — типичный сверхчувствительный ребенок. В почти 6 лет ему необходима такая же «доза» ласки, как и младшему, трехлетнему. Когда он обижен или расстроен — слова бесполезны. Главное утешение — объятие и поцелуй. Когда мы смотрели в кинотеатре «Хроники Нарнии», в страшные для Саши моменты он буквально вжимался в меня, крепко ухватившись за руки, но, благодаря этому, ни разу не отвел взгляд от экрана.

Ему надо, чтобы на ночь я его не просто поцеловала, но и обняла крепко-крепко, дождалась, пока он глубоко вздохнет, словно выпуская из себя накопившееся за день напряжение. Еще обязательно подержит меня за руку несколько секунд и лишь теперь будет готов отпустить меня: «Спокойной ночи, мама, я буду спать».

Если на тактильные призывы такого ребенка не отвечать, ему действительно не позавидуешь!

Неприкасаемые

Впервые с темой неласковых детей я столкнулась, читая книгу известного педагога Эды Ле Шан «Когда ваш ребенок сводит вас с ума». Мысль о том, что малышей может коробить от прикосновений, показалась небылицей.

Позже как-то подруга поделилась со мной, что всегда была неласковым ребенком — с раннего возраста не любила сидеть на руках, терпеть не могла «слюнявых поцелуев», а все попытки обнять пресекала категоричным: «Не душите меня!»... Была ли эта особенность врожденной или приобретенной? Наверняка сыграли свою роль и гены, и воспитание. Родители подруги не были особенно нежными. «По-моему, меня даже на День рождения не целовали», — вспоминала она. Эта женщина, воспитывая собственного сына, сделала все возможное, чтобы он получил другой опыт, рос нежным мальчиком. Действительно, для ее уже почти взрослого сына совершенно нормальное явление — подойти и обнять маму, и даже чмокнуть в щеку.

Дочка еще одной моей подруги оказалась именно неласковой от природы. Конечно, совсем малышкой она требовала маминых рук, маминого молока и тепла подобно всем младенцам. Но уже на первом году стало заметно, что она не так уж сильно радуется поцелуям и объятиям. Казалось, она готова пробурчать, подобно Маленькой Разбойнице из мультфильма «Снежная королева»: «Тоже мне — телячьи нежности...». Умненькая, развитая, общительная девочка, она и в шесть лет предпочитает взаимодействие «на равных», по-взрослому: серьезные разговоры и занятия.

Не стоит расстраиваться, если ваш ребенок от природы неласковый. Как бы ни был важен язык прикосновений, это далеко не единственный язык любви и заботы — придется вам освоить иные возможности для проявления чувств. Мою дочь, конечно, нельзя назвать «неприкасаемой», но девочкой «мальчишеского типа» — точно. В общении с ней, прежде всего, стараюсь подыскивать нужные слова, подкреплять сказанное мимикой (взглядом и улыбкой) и жестами. Но все же иногда самый уместный — именно язык прикосновений.

Все в меру

Непрерывное телесное общение с детьми оправдано лишь с детьми первых трех месяцев жизни, и, особенно, новорожденными, которым мама нужна практически круглосуточно. В иных случаях стремление к постоянному физическому контакту ассоциируется с несмолкающим речевым потоком или постоянным взглядом в упор.

Более того, наши руки тоже не умеют лгать — они мгновенно передадут информацию о раздраженном или взволнованном состоянии, нетерпении или гневе так же легко, как о нежности, сочувствии, поддержке. Когда мама младенца падает с ног от усталости, ее святое право — отдохнуть. В таких случаях лучше призвать на помощь папу ребенка, бабушку или подругу, которые с удовольствием готовы повозиться с малышом, а не стараться поддерживать имидж «идеальной мамы» или, наоборот, тратить силы на то, чтобы «приструнить» ребенка, заставить «полежать самого» (малыш чутко улавливает это желание мамы «убежать», «исчезнуть» и цепляется за нее еще более отчаянно).

Дети постарше способны понять состояние мамы, усвоить, что у близкого им человека может быть в разное время плохое или хорошее настроение, что это вполне нормально и естественно. Оставьте за собой право сообщить детям, что ужасно устали и не расположены к играм с ними и возне. «Давайте сегодня просто почитаем книжку, и ляжем спать. А завтра все будем как огурчики». До тех пор, пока подобные случаи остаются исключительными, а причины их доступно объясняются, дети не будут чувствовать себя отверженными. Что действительно опасно, так это затяжной молчаливый саботаж телесного аспекта в отношениях с детьми.

Допустима ли «тактильная молчанка» в качестве наказания? Если и так, но очень кратковременно, не с совсем маленькими детьми и не с безусловными кинестетиками, лишить которых прикосновения означает «перекрыть кислород». И потом, надо научиться чувствовать ту грань, где «наказание» должно перейти в «помощь ребенку» — будь то выход из сложной ситуации или улучшение настроения. А здесь, как мы знаем, очень уместен именно язык прикосновений.

Нарушенный сценарий

Телесность нескольких поколений людей во всем мире развивалась по искаженному сценарию: противоестественная обособленность — отдельность от родителей в младенчестве, отсутствие опыта ухода за младенцем в предподростковом возрасте и, наконец, проснувшаяся сексуальность.
Так уникальный мир телесного общения сужался исключительно до сексуального аспекта. Немудрено, когда иной опыт просто отсутствует! В результате такой повышенной «сексуализации» нежности по отношению к детям, а иногда и к младенцам, подсознательно воспринимаются как нечто странное или даже недопустимое. Доходит до абсурда. По словам моей подруги, живущей в одной западной стран, педиатры при каждом посещении выпытывают у ребенка, любят ли его родители, куда целуют и где гладят — чтобы не допустить пресловутых сексуальных домогательств. Порой неизбежные приятные ощущения— например, при кормлении грудью — трактуются как сексуальные и по отношению к ним возникает мощное сопротивление.

Вред табу на телесном выражении чувств, с одной стороны, делает человека «тактильно немым», а с другой стороны, повышает его уязвимость перед манипуляцией с помощью прикосновения. Диапазон примеров очень широк — от молоденьких девушек, которые кидаются в объятия первого встречного, открывшего мир физической ласки, до жертв тоталитарных сект, в большинстве из которых новичков привлекают «атмосферой всеобщей любви», включающей объятия, рукопожатия, дружеские похлопывания по плечу.

О прикосновениях по-научному

Живой организм отвечает на прикосновение строго определенной физиологической реакцией. Скажем, если человека легонько взять за кисть, у него замедлится частота сердечных сокращений, а нежное поглаживание по голове «выровняет» ритм дыхания.

Исследования шведских ученых показали, что спокойное прикосновение к коже человека повышает выработку в задней доле гипофиза гормона окситоцина. Раньше этот гормон называли исключительно «материнским» (ответственным за сокращения матки при родах и выработку грудного молока). Но оказалось, что и у женщин, и у мужчин этот гормон запускает механизм ослабления стресса. Окситоцин, в свою очередь, увеличивает уровень антистрессовых гормонов — серотонина и дофамина, и при этом снижает уровень кортизола, гормона стресса. Представляете, какая огромная мощь скрыта в простом прикосновении к коже человека?!

Неудивительно, что при недомоганиях детям обычно требуется больше ласки. Оказывается, само по себе прикосновение лечит, а уж если это ласка любящей матери, то ее воздействие возрастает стократ. Однако есть здесь подводный камешек: если в обычное время с ребенком вообще или почти не разговаривают на языке тела, а во время болезни хоть какие-то крохи ему перепадают, велика опасность закрепления такого сценария — «уход в болезнь».

Елена Черненко

Журнал "Мир семьи" сентябрь 2006 года