До первого слова

Кроме голосовой речи, человек может общаться с себе подобными языком жестов, прикосновений, мимики. Младенцы очень быстро овладевают именно этим языком. Обычную же речь ребенок активно осваивает лишь в конце второго — начале третьего года жизни. Если в должное время этого не происходит, ребенок, не имевший опыта речевого общения, теряет такую возможность навсегда. Скажем, дети-«маугли», вернувшись в мир людей, так и не начинают говорить и не становятся людьми в полном смысле этого слова.

Сенситивный, критичный период освоения речи — все дошкольное детство, но основной «фундамент» языка закладывается уже на первом году жизни.

По порядку
Удивительно, но в овладении языком дети разных стран и континентов с поразительной универсальностью используют одну и ту же хронологию и последовательность усвоения звуков родной речи.

Развитие детской речи до трех лет традиционно делится на три основных этапа:
1) доречевой этап (первый год жизни), разделяемый, в свою очередь, на период гуления и период лепета;
2) этап первичного освоения языка (дограмматический) на втором году жизни;
3) этап усвоения грамматики (третий год жизни).

От первого крика...
Самовыражение через звук начинается у ребенка не с первого слова, а с первого крика. Древние авторы придавали первому крику новорожденного особое, почти мистическое значение. Гегель толковал первый крик новорожденного как выражение его истинной природы — повелителя мира. По И. Канту, в первом крике выражается протест против стесненности свободы, невозможности двигаться. Физиологические объяснения первого крика появились гораздо позже; сейчас его считают рефлекторной реакцией на «запуск в работу» многих систем организма и переход ребенка в новую среду.

Поначалу плач так и остается рефлекторной реакцией, и лишь позже в нем появляются оттенки, связанные с конкретными эмоциональными состояниями младенца. Некоторые ученые считают началом такой «специализации» возраст 3 недели, другие — 7 недель. Но уже у месячных малышей легко различить разные оттенки плача.

По акустическим характеристикам специалисты выделяют множество типов плача. Во всех этих непохожих звуковых реакциях участвуют разные отделы артикуляционного аппарата, различен и «рисунок» дыхания.

В голосовом диапазоне младенцев преобладают высокие частоты, которые совсем не характерны для речи старших детей и взрослых. Именно потому позывные, подаваемые детенышами, не терялись в общей звукосреде и легко распознавались взрослыми. С другой стороны, каждый младенец поет «свою песню», у каждого свой тембр голоса. Крик малыша — особый сигнал для его мамы; стоит женщине услышать жалобные или призывные крики своего малыша, как у нее в крови повышается уровень гормона окситоцина и из груди начинает выделяться молоко…

Ребенок быстро усваивает, что плачем можно привлечь внимание взрослых, и вовсю пользуется этим открытием. Позже добавляется требовательный крик — единственный способ крохи заявить о своих потребностях, активно воздействовать на внешний мир. Не оставляйте без ответа его сигнал «требую внимания»! Когда появляется социальная форма плача, достоверно не установлено. Некоторые исследователи называют возраст 4–5 недель, другие — 6 месяцев.

Неравнодушны груднички и к звуковым позывным своих «коллег». Так, в детском отделении роддома или поликлинике плач одного «крикуна» быстро заводит остальных. Мамам близнецов редко приходится успокаивать одного плачущего ребенка — стоит расстроиться одному, как его тут же поддерживает второй. С другой стороны, американские исследователи Мартин и Кларк утверждают, что если плачущему малышу дать прослушать запись его собственного плача, он успокаивается и начинает внимательно прислушиваться. Причины этого явления остаются для них загадкой.

Гули-гули…
На третьем месяце жизни малыши делают первые попытки вести беседы. Чаще всего — сами с собой, и вид у них при этом очень глубокомысленный. Процесс этот называется гулением. Звуки гуления — это гласноподобные, но иногда встречаются и «призвуки» — гортанные («к», «г», «х») согласные.

Несмотря на то, что в гулении младенца взрослое ухо может уловить сходство со звуками речи, все же это — просто результат случайного стечения обстоятельств: определенного положения языка, гортани, других органов, которые в этот период начинают активно работать.

Со временем арсенал используемых согласных звуков расширяется, в звуковых «кружевах» трех-четырехмесячного крохи появляются слогоподобные участки, а также часто повторяемые пассажи. Так постепенно гуление сменяется лепетом.

Лепет: пра-язык
Звуковой состав лепета крайне разнообразен, причем в нем встречаются звуки, которых в родном ребенку языке и вовсе нет! Так что и гуление, и лепет можно считать настоящим эсперанто — дети, принадлежащие к разным языковым группам, произносят совершенно одинаковые звуки. Это доказывает, что от рождения человеку даются способности к усвоению любого языка мира, и лишь от окружения зависит «построение» артикуляционного аппарата, характерное именно для того языка, на котором говорят близкие ребенку люди.

Известно также, что некоторые звуки детям осилить трудно, независимо от их языковой принадлежности, — «с», «з», «р», «ф». Они почти не встречаются в спонтанном лепете ребенка, и от взрослых порой требуется много терпения, чтобы помочь ребенку освоить их.

Уроки родного языка для самых маленьких
Итак, на первом году жизни, чтобы помочь малышу в овладении речью, надо как можно больше с ним разговаривать.

Уже на втором месяце младенцы начинают повторять движения губ взрослых, чаще и охотнее всего — матери. Попытайтесь «разговорить» его! Внимательные мамы замечают, когда малыш делает такую попытку, и с радостью повторяют ему то самое слово, которое он хотел сказать. Обращаясь к подросшему ребенку, поворачивайтесь к нему лицом. Так малыш сможет наблюдать за движениями ваших губ и пытаться их повторять. Это и есть первые уроки родного языка.

Представьте себе, младенцы — самые благодарные слушатели! Малыш готов слушать не только о том, как вы его любите (не улавливая смысл сказанного вами, он безошибочно уловит интонацию), но и комментировать все свои действия: как вы готовите обед, потом собираетесь пропылесосить. Своим детям я читала вслух свои любимые, «взрослые» стихи — и маме удовольствие, и малышу — новые впечатления.

Обращаясь к младенцу, взрослый человек неосознанно изменяет характеристики своей обычной речи. Тональность голоса значительно повышается, речь становится ритмичной, насыщенной более растянутыми гласными. Такие особенности характерны для различных языковых культур. Уже с первого месяца жизни малыши отдают предпочтение именно такой инфантилизированной речи, и оно сохраняется до 9–10-месячного возраста.

Заметьте: я говорю об интонационных изменениях голоса, а не об искажениях слов — так называемом «сюсюкании», которое порой считают самым подходящим способом разговора с младенцами. Но малыш говорит не неправильно, а упрощенно, и для правильного становления речевых функций и созревания всех речевых центров ему необходимо слышать чистую, грамматически правильную речь взрослых. Вспомните, вы вряд ли возражали, когда он делал первые попытки ползти. Теперь для него наступил черед словесных «четверенек».

Вполне допустимо и даже полезно предоставлять ребенку два варианта — взрослый и упрощенный детский: «Это кошка, она мяукает — «мяу-мяу!», «Едет поезд — «ту-ту!»; самим слова не коверкать, но стараться разобрать то, что пытается в меру своих возможностей сказать малыш.

«Голод на слова»
Со временем, примерно к 9 месяцам, звуковой состав лепета обедняется (т. е. «чужие» звуки постепенно уходят, уступая место «своим»), а слогоподобные составляющие становятся все более устойчивыми. В 10–11 месяцев малыш часто и охотно повторяет знакомые слоги «ма-ма-ма», «да-да-да», «ба-ба-ба». Услышав отдельно сказанное «ма-ма», сложно понять, действительно ли он зовет вас или это просто случайность.

И совсем уже скоро он будет решительно требовать от родителей и близких называть ему все, что попадает в его поле зрения. Спрашивать он еще не может, и поэтому гулит «а-а-а?» или лепечет «а-ам?», но всегда с вопросительной интонацией, которую ухо взрослого улавливает очень легко. И однажды вы убедитесь в том, что ребенок вкладывает в произносимые звуки смысл: он обратится к вам с настойчивой просьбой: «дай», —указывая на заинтересовавший его предмет (время «нет», сопровождаемого отрицательным движением головы, наступит гораздо позже).

Как малыши любят бесконечные экскурсии по дому, когда взрослый подносит его к разным предметам и называет их! Известный специалист в психологии развития Дж. Черч определил эту потребность почти годовалого малыша как «голод на слова». По возможности уделяйте такой игре столько времени, сколько хочет ребенок; называйте предметы четко и ясно, не вдаваясь в пространные объяснения.

Прелюдия к речи
Лепет детей в возрасте от года до полутора, называемый «зрелым», почти полностью состоит из звуков родного языка, хотя проскакивают и «посторонние».

К концу первого — началу второго года жизни дети обычно произносят первое слово. Вопреки бытующей легенде, им часто оказывается слово «папа», а не «мама». Звук «п» малышу произнести гораздо легче, чем «м».

В начале второго года дети повторяют все, что слышат. Даже будучи заняты игрой, они «улавливают» из диалогов взрослых отдельные слова и «пробуют их на язык».

Дети в возрасте 14–20 месяцев начинают пользоваться речью осознанно: вначале сообщая о своих желаниях и называя предметы, которые для этого необходимы. Так, говоря «ляля», ребенок подразумевает целую фразу «Мама, дай мне куклу». И почти сразу он учится составлять простейшие предложения, например: «Ляля, дай». Они еще требуют расшифровки и зачастую понятны только самым близким взрослым. Так, мой младший сын самые первые отрицательные фразы строил почти по правилам немецкой грамматики: отрицательную частицу «не» произносил после глагола: «Ваня кушать не!»

Любят малыши использовать и свой собственный язык, «тарабарщину», — то, во что они превращают трудные для произношения слова, — причем это никак не вредит, а, наоборот, способствует освоению настоящего языка.

Полуторалетки любят «болтать» по телефону (причем воображаемой трубкой может служить все, что попало под руку). Эта игра тоже помогает им научиться копировать, а значит — осваивать интонацию и ритм произнесения фраз, которые они слышат от взрослых.

Поздно или рано?
Не забывайте, что в жизни идеальные схемы реализуются редко. Каждый ребенок, в том числе и в речевом развитии, уникален. Есть дети от природы «говоруны», — отличающиеся активностью, интересом к окружающему миру и любовью к вербальному общению, и «молчуны» — не обязательно пассивные, а, скорее, вдумчивые, речь которых «созревает» очень неторопливо и только в спокойной обстановке (для них, в отличие от «говорунов», важно не столько количество контактов и богатство впечатлений, сколько надежность и понимание).

Моя старшая дочь — типичный «говорун». Между полутора и двумя годами ее лексикон состоял в основном из очень забавных self-madе-словечек. Так, колобок назывался ею «будёдя», фотографии были «тикагасами», «танцевать» в ее исполнении звучало как «тинталять», а пожелание «будь здоров» — как «дибадол!». (Сейчас она обхохатывается, когда я читаю ей ее малышовые перлы.) В два года она начала произносить простые фразы: «Мама клютила мутик» («Мама включила мультик»), причем часты были грамматические ошибки: «Вот она, маленькая стулька!», «Вот она, супа!» («cтул» и «суп» соответственно). К двум с половиной годам она говорила почти свободно.

Средний сын до двух лет не говорил вообще, а с двух до трех — отдельные, самые простые слова. Фразами начал говорить с трех лет. (Надо сказать, что и сейчас, в 5,5 года, Саша — довольно спокойный и молчаливый мальчик, в отличие от активной, «взрывной» и порой чересчур разговорчивой сестры.)

Младший же до двух лет, как и его брат, молчал. А в два года и один месяц, буквально за две недели, он разговорился так, будто прорвало плотину слов, фраз, чуть ли не сложноподчиненных предложений. Причем он стал сразу говорить много; сейчас, в два года и три месяца, — совершенно правильно грамматически и сложными предложениями. И при этом очень осознанно, т. е. не повторяет просто услышанные где-то слова и фразы, а ведет осмысленные беседы. Например, утром собирается дочь в школу, а Ваня заявляет: «Я тоже хочу в школу». — «Ты же еще маленький». — «Стану большой — тоже пойду в школу!» Кроме того, он радостно повторяет по просьбе разные сложные слова, от чего всегда отказывались старшие. Вот так бывает — сестра и братья, а говорить начали и продолжают очень непохоже и в разные сроки. Что уж тогда говорить о «детях вообще»?

Это интересно!
Франсуаза Дольто, известнейший во Франции врач-педиатр и психоаналитик, утверждала:«Все говорят о ребенке, никто не говорит с ребенком». Из того, что новорожденный и младенец не произносит слов, не следует, что он их не воспринимает. Языковые тонкости еще ускользают от него, но он улавливает смысл высказываний благодаря интуиции, направленной на того, кто с ним говорит.

Еще будучи начинающим медиком, Франсуаза поняла, что даже новорожденные дети понимают речь и реагируют на нее. Работая в клинике для малышей, она объясняла им, что происходит вокруг, когда к ним придут родители, зачем с ними производят те или иные манипуляции. Результаты были впечатляющими: дети спокойнее переносили лечение и быстрее выздоравливали.

Ф. Дольто сетовала, что, отказывая ребенку в праве речевого общения, взрослый мир выказывает неуважение к нему как к человеческому существу. С ее точки зрения, отношения на равных и доверие необходимы для гармоничного развития человека. Одно из проявлений паритетных отношений, по мнению Дольто, — это способность родителей растолковать ребенку смысл «витающего» вокруг него напряжения. Например, если в семье случился конфликт, то об этом следует сказать сыну или дочери и объяснить, что они в этом не виноваты. Это избавляет малыша от появления тревоги и служит профилактикой невроза.

Особое внимание Франсуаза Дольто уделяла проговариванию такой ситуации, как развод родителей. Ребенку, который обычно остается с матерью, необходимо знать правду об отце, а детям, выросшим в неполной семье, объяснять, что у них был отец, что он и мать любили друг друга. Зная это, человек будет расти полноценным, в отличие от того, кто оказался лишен словесного образа отца.

Сама мысль о том, чтобы объяснять младенцу проблемы, тревоги и тайны взрослых, многим может показаться нелепой. Но если мы признаем, что дети, даже самые маленькие, отлично улавливают внутреннее состояние близких взрослых, что на самом деле Слово обладает огромным потенциалом и силой, такой шаг действительно может оказаться самым разумным и щадящим для ребенка выходом из болезненного для него кризиса.

И, бесспорно, нужно дать подросшему ребенку понять, что он не одинок и вы воспринимаете его желания и настроения всерьез. Если вы разговариваете с ребенком на языке взрослых, он учится использовать в качестве коммуникативного средства слова, а не слезы и катание по полу.

Где рождается речь, или Анатомия речи
Понимание речи всегда опережает способность говорить. Уже с первых недель жизни малыш начинает воспринимать человеческую речь как особый акустический сигнал. Даже в утробе матери будущий ребенок из всех прочих звуковых сигналов среды выделяет именно звуки человеческого голоса, в особенности — мамы.

Регистрация электрической активности мозга (электроэнцефалограмма) у младенцев показала, что при неречевых звуках (например, шуме или аккордах музыки) у 9 из 10 детей больше активизируется правое полушарие, а при звуках человеческой речи — левое. Именно в левом полушарии у подавляющего большинства правшей и у 75% левшей находятся речевые центры.

Речь контролируют три мозговых центра, которые включаются в работу последовательно:
- центр Брока, который «руководит» воспроизведением речи, активизируется вместе с первым лепетом, когда начинают двигаться мышцы языка, гортани, дыхательной мускулатуры, голосовых связок;

- вторым, по достижении малышом 2–4 месяцев, у ребенка начинает действовать слуховой центр Вернике, благодаря которому малыш начинает распознавать слова;

- самый сложный, ассоциативный центр, формируется только к двум годам (именно в это время ребенок начинает говорить фразами). Этот высший центр координирует весь речевой процесс, дает нам возможность анализировать свою речь, «думать», что говорить дальше. То, как будет работать этот центр, зависит от воспитания и от культурного окружения ребенка.

Чтобы речь была слаженной, нужна правильная и бесперебойная работа всех трех центров, т. е. замкнутый речевой круг.

Речь у ребенка развивается не сама собой, а требует своевременной стимуляции речевых центров. Когда с малышом разговаривают мало, плохо развивается слуховой центр, при недостатке развивающих игр у него может отставать ассоциативный центр.

На третьем году жизни ребенок учится синхронизировать речевые центры, а до пяти лет происходит закрепление всех механизмов речи.

У младенцев есть уши
Лет двадцать тому назад, когда в громадной нашей семье вспыхнула эпидемия свинки, мою младшую сестренку Фрэнни вместе с колясочкой перенесли однажды вечером в комнату, где я жил со старшим братом Симором и где предположительно микробы не водились... Часа в два ночи я проснулся от плача нашей новой жилицы. Минуту я лежал, прислушиваясь к крику… а потом услыхал, — вернее, почувствовал, что рядом на кровати зашевелился Симор… В темноте он подошел к стеллажу с книгами и медленно стал шарить лучом фонарика по полкам... — Что ты там делаешь? — спросил я. — Подумал, может, почитать ей что-нибудь, — сказал Симор и снял с полки книгу. — Слушай, балда, ей же всего десять месяцев! — сказал я. — Знаю, — сказал Симор, — но уши-то у них есть. Они все слышат.

В ту ночь при свете фонарика Симор прочел Фрэнни свой любимый рассказ — то была даосская легенда. И до сих пор Фрэнни клянется, будто помнит, как Симор ей читал.
Дж. Д. Сэлинджер. Выше стропила, плотники!
Пер. Р. Райт-Ковалевой

Журнал "Мир семьи" май 2006 года