М. Якоби. «Стыд и истоки самоуважения»

Естественно, это задача родителей — поддерживать движение ребенка к автономии, везде, где возможно, а также защищать его от лишних и бессмысленных переживаний стыда и сомнений.

Эта полярность несет потенциальную опасность, на которую Эриксон правильно обращает внимание. Если ребенку не дают постепенно осваивать растущую автономию и свободу выбора, то все его попытки пробовать и управлять обернутся против него самого. Слишком рано разовьется совесть — тенденция чрезмерно контролировать себя. Вместо овладения миром объектов и экспериментирования с ним, ребенок будет навязчиво концентрироваться на своих телесных функциях.

На этой стадии ребенок также понимает, что имеет лицевую и обратную стороны. Обратная сторона тела — «то, что сзади» — и все ощущения, локализованные там — вне поля зрения ребенка и подчиняются, воле других. Поэтому это место часто служит причиной чувства стыда и неуверенности. Эриксон выразительно описал это:

«То, что сзади — темный континент маленького бытия, область тела, над которой магически довлеют и в дела которой вмешиваются другие люди, подрывающие автономию ребенка и обзывающие гадостью продукты кишечника, от которых надо избавляться, чтобы все было в порядке». (Ericson, 1950: 253).

Эриксон ссылается здесь на одну фантазию, которая может сильно мучить людей, подверженных стыду. Она касается сожаления о чем-то, что вы непроизвольно «выдали из себя» другим людям, или сомнений по поводу того, что «осталось после вас». Такие сомнения часто приводят к навязчиво контролирующему поведению. Я думаю, например, о людях, которые никогда не уверены, все ли в порядке осталось дома, когда они вышли, действительно ли они выключили плиту и закрыли дверь. Иногда такие навязчивые симптомы сопровождаются высокой склонностью к стыду. Я могу бояться, что сам того не осознавая, сказал смущающие и постыдные вещи, или произвел плохое впечатление. Потом я буду вынужден следить за каждым словом и действием, выслеживая подозрительные обертона. Если бы я смог, то попытался бы исправить все подобные оплошности, спрашивая партнера, все ли в порядке между нами, и таким образом успокаивая себя, что я не произвел плохого впечатления. Но и это, снова, мешает сделать стыд.

Точка зрения Эриксона подтверждает решающее влияние взаимодействий с родителями на этой фазе на характер взаимоотношений, которые позже будут развиваться, колеблясь между полюсами любви и ненависти, уступчивости и упрямства, свободы самопроявления и запрета на нее.

Самоконтроль, если от этого не страдает самооценка, ведет к ощущению свободной воли и собственного достоинства. А утрата самоконтроля и чрезмерное контролирование извне ведут к склонности к сомнениям и стыду. (Ericson, 1950: 254).

Ребенок на этой фазе особенно подвержен стыдливости — является ли она результатом выбранного метода воспитания ребенка или ненамеренного недостатка эмпатии. Растущее осознание ребенком своей слабости (малости) всегда удар по его уверенности в себе. Понимание того, что ты мал, появляется впервые, когда ребенок учится стоять и начинает осознавать, насколько применимы мерки роста и силы.

С точки зрения Эриксона стыд связан с тем, что на тебя смотрят другие. Следовательно, он предшествует чувству вины, в случае которой человек наедине сталкивается с голосом супер-эго или интернализированных «других». Стыдящийся человек всегда выставлен на обозрение всему миру, подобно тому как в тревожных снах сновидец обнаруживает себя полураздетым, или надевающим белье на людях, или «спускающим штаны».

Эриксон выдвинул замечательный тезис, что стыд — желание скрыть свое лицо или зарыться в земле — в действительности выражает гнев, причем этот гнев обращен на самого себя. Стыдящийся человек хотел бы заставить весь мир отвести глаза, чтобы эту неловкую ситуацию не заметили. Не в силах убрать эти осуждающие глаза, его единственным желанием остается самому стать невидимым. Таким образом сильно стыдящийся человек может быть внутри преисполнен решимости выйти сухим из воды, но может также начать вести себя с вызывающим бесстыдством. Такое реактивное поведение, противоположное стеснительности, не должно быть пропущено психотерапевтом.

Во многих отношениях Эриксон здесь стоит твердо на позиции психоаналитической теории влечений (драйвов), которая рассматривает стыд в качестве реактивного образования эксгибиционистских влечений (Freud, 1965; Jacobson, 1964). По этой теории чувства стыда появляются всякий раз, когда совесть запрещает исполнить навязчивое желание показать себя. В таких случаях сексуальные переживания окрашены чувством стыда, а не удовольствия и желания, несмотря на то, что некоторое возбуждение, вызванное стыдом, указывает на скрытые эксгибиционистские побуждения. Испытывая тяжелые угрызения совести, человек стыдится желания показывать что-то — является ли это что-то сексуальным или вообще нарциссическим по природе.

Иногда совесть говорит голосом строгих запретов, возникших в детстве, но все еще имеющих силу. Эксгибиционистские импульсы воспринимаются опасными из-за того, что содержат элементы агрессивности и конкурентности, которые могут провоцировать других на желание мести. Можно заставить других почувствовать смущение и зависть, привлекая внимание к своему доходу или показывая свою спортивную машину. Есть люди, чувствующие смущение всякий раз, когда настаивают на чем-то, во что они верят, когда отстаивают себя или желают оказаться в центре внимания. (Miller, 1985:33).

Во многих отношениях описанные выше интерпретации Эриксона выглядят достаточно убедительными. Они основаны на «классическом» психоаналитическом взгляде на инстинктивные влечения, которые стоят за нашими основными установками и социальным поведением. С другой стороны, холистическая психология, делая акцент на самости и развитии личности, рассматривает эксгибиционистские наклонности и их подавление в контексте целостной личности. С этой точки зрения демонстрация себя и желание быть увиденным, любопытство и желание исследовать, являются основополагающими для нашего физического, психического и социального бытия. Их можно описать как архетипические паттерны переживания и поведения. Если это так, то они связаны с сексуальной сферой, но не ограничены ей. Когут рассматривал нарциссически-эксгибиционистские потребности младенцев и маленьких детей, как имеющие решающее значение для развития их самости, и настаивал, что мать должна принимать эти потребности с эмпатией и радостью.

<<   [1] ... [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] ...  [63]  >>