А. Кемпинский. "Меланхолия"

Все эти замечания относятся к процессам сознания. Мы не знаем, каким образом организованы метрические отношения пространства и времени в периоды нашей жизни, являющиеся недоступными для обычной памяти нашего сознания, например, в утробном периоде развития или в начальном периоде послеутробного развития. Можно, правда, проследить их развитие предметно: с момента оплодотворения начинают работать наши «биологические часы» и наблюдаются изменения функциональных и морфологических пространственных структур.

С формированием пространственных структур связаны также процессы принятия решения. Любое движение в пространстве требует предварительного принятия решения: приблизиться или удалиться, пойти вперед или назад, влево или вправо, наклониться или выпрямиться и т. д. Чем легче принимаемое решение, тем просторнее и свободнее воспринимается окружающий мир. Если же решение является сложным, то происходит замыкание пространства. Открытое пространство дает большую свободу движения. Не надо задумываться о том, куда двигаться, поскольку дорога открыта всюду. Напротив, замкнутое пространство лишает человека свободы движений. В состоянии депрессии пространство замыкается, поэтому в нем особенно трудно передвигаться, любое решение требует невероятных усилий. Доходит до того, что человек прекращает вообще двигаться, застывает без движения. Самые простые занятия становятся трудными и требуют максимального напряжения воли для их выполнения. Трудность принятия решения связана прежде всего с тем, что жизненная активность во время депрессии значительно понижается, а для принятия решения требуется определенное усилие.

Невозможность принятия решения при неврозах

Случается, однако, что проблемы принятия решения становятся важнейшими, особенно при депрессиях невротического типа, и именно они приводят к свертке жизненного пространства человека и, соответственно, к понижению его жизненной активности. Логическая последовательность этих событий является, таким образом, обратной ранее рассмотренной.

Проблемы принятия решения являются сущностью так называемого невротического конфликта. Данный конфликт может происходить в сфере ясного сознания или ниже его порога.

Обычно серьезный конфликт как будто задевает глубокие слои подсознания, что, очевидно, еще более его усугубляет. Например, конфликт с начальником, происходящий в области сознательного, может вызвать ассоциации конфликта с отцом, следы которого даже не сохранились в памяти. Конфликты с женой могут вызвать негативные эмоции, существовавшие когда-то по отношению к матери и которые также не остались в воспоминаниях, но несмотря на это характер этих отношений остался в виде матрицы интимных отношений с другими женщинами.

Каждое решение связано с характером предыдущих решений, принимавшихся в похожих эмоциональных ситуациях. Собственно говоря, самыми трудными становятся именно решения, непосредственно связанные с тяжестью ранее принимавшихся решений. Часто повторяющиеся решения подвергаются автоматизации и осуществляются с минимальным привлечением активности нервной системы и, как правило, не привлекая сознание. Трудно себе представить, например, чтобы решения, принятие которых связано с движениями во время ходьбы, несмотря на то, что они являются наиболее часто повторяющимися, оказались причиной невротического конфликта. Подобный случай может иметь место, если такое решение вдруг окажется постоянно связанным с определенными проблемами (например, инвалидностью) и поэтому не подвергается автоматизации и постоянно требует работы сознания.

В то же время решения, связанные с большой эмоциональной нагрузкой или которые вследствие особенностей своего эмоционального характера не оказались до конца осуществленными (причем, альтернативная подавляемая функциональная структура продолжает развиваться в сознании или — что бывает чаще — за ее пределами), ложатся всей своей тяжестью на будущие решения. Стоит случиться похожей ситуации, как тотчас данная структура начинает мешать процессу принятия решения, сомнения усиливаются, а сам процесс оказывается совершенно не связанным с процессами мышления и связывается с тем, что оказалось вытесненным в область бессознательного.

Нарушение процессов принятия решения вызывает замедление двигательной активности в непосредственно прилегающем пространстве. Человек в своих сомнениях как бы топчется на месте, не может двинуться вперед, чувствует себя оказавшимся в тупике, из которого нет выхода. Его жизненное пространство оказывается замкнутым, и это подавляет его жизненную активность. Такой человек испытывает постоянное внутреннее напряжение, ему хотелось бы действовать, двигаться вперед, вырваться из невротического застоя. Но он не может этого сделать и чувствует, что крутится на одном месте. Пониженное настроение, типичное для всех видов неврозов, таким образом, в своей основе имеет иные причины, чем, например, эндогенная депрессия, при которой первичным является понижение жизненной активности. Очевидно, что при неврозах можно обнаружить элементы колебаний настроения, не зависящие от внешней ситуации и имеющие эндогенный характер. При этом доминирует своеобразная невротическая грусть, являющаяся последствием невротического конфликта.

В изменениях пространственно-временной структуры при неврозах отражаются последствия конфликтной ситуации, которая может быть представлена в категориях процесса принятия решения. Эмоциональная нагрузка, связанная с конфликтной ситуацией (психологический комплекс) проявляется как уплотнение пространственно-временной структуры в месте конфликта. Это место становится эпицентром всех событий, в котором можно отыскать причины всех нарушений в отношениях к окружающему миру и к самому себе. Здесь берет начало искаженное восприятие самого себя и окружения, поскольку невротик видит окружающий мир и самого себя сквозь призму собственных конфликтов.

В тематике переживаний при невротических депрессиях преобладают мотивы конфликтов. Напротив, для эндогенных депрессий характерным является ощущение бессмысленности собственной жизни, а для инволюционных депрессий — мотивы катастроф, обычно в форме мании греховности и преследования.

Убожество тематики

Убожество тематики депрессивных состояний выразительно подчеркивается фактом зависимости содержания образов внутреннего мира от его колорита. Если колорит отличается живостью, тематика также становится богатой (крайним примером является богатство и разнообразие тематики внутреннего мира при маниакальных состояниях). Таким же богатством отличается тематика в периоды обострения шизофрении, сменяющаяся затем шизофренической пустотой. Следует различать психотическую темноту (ритм дня и ночи) и темноту депрессии (ритм времен года, то есть ритм жизненной активности). Во мраке ночи на поверхность всплывает то, что обычно скрыто или нельзя увидеть при свете дня: бессознательное заполняет сознание. Благодаря этому тематика темноты ночи приобретает богатство своего содержания. Напротив, в темноте депрессии вследствие ослабления жизненной активности все замирает. Как уже говорилось, обе разновидности темноты во время депрессии могут перемешиваться друг с другом.

Помимо того, что во время глубокой депрессии на поверхность сознания всплывает то, что обычно находится за его пределами, следует отметить, что для полного развития этих образований необходима достаточная жизненная активность. Вследствие ее дефицита переживания оказываются довольно бедными и тематически ограниченными. Здесь явно ощущается ограниченность внешней экспансии: мир депрессии замкнут в узком пространственно-временном объеме. Для больного сосредоточенность на одной неприятной теме воспринимается как нечто во много раз более неприятное, чем переход от темы к теме.

При реактивных депрессиях чувства и мысли больного кружат вокруг проблемы, вызвавшей депрессию. Проблема вследствие искривления перспективы приобретает большее значение, что, очевидно, усугубляет тяжесть угнетенного состояния. Оценить, в какой степени конфликтная ситуация влияет на возникновение депрессии, бывает нелегко.

<<   [1] ... [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] ...  [105]  >>